— Не будем об этом говорить. Мне надоело говорить об этом. Я сожалею, что об этом рассказала.
Она вытерла стол бумажной салфеткой. Затем улыбнулась себе:
— Домохозяйка. Вести свое хозяйство? Я обожаю уборку. Когда убираешь дом, то не думаешь ни о чем.
После долгих пауз, перемежавшихся короткими, довольно невнятными фразами, Уэзерби отлучился в туалет. Когда он вернулся, то увидел, что перед их столиком стоит какой-то тип и настойчиво предлагает этой неухоженной блондинке с ним переспать — он никак не хотел поверить, что Монро не шлюха с Восьмой улицы. Они отделались от пристыженного ловеласа.
Мэрилин сказала:
— Маски раскрывают нас, а роли нас убивают. — А потом добавила: — Я везде таскаю за собой Мэрилин Монро, как альбатроса.
Еще она сказала:
— Думаю, я составлю завещание. Не знаю почему. У меня такая мысль. Ужасно мрачная, правда?
Он сказал:
— Мне бы хотелось, чтобы ты станцевала на барной стойке.
— Нас выгонят! В таком баре женщины должны знать свое место — у ног мужчин, а не наоборот.
Потом Мэрилин много пила, а говорила мало и иносказательно.
— Ты ведь не будешь записывать ничего из того, что я говорю, правда? Может быть, я еще раз выйду замуж.
Проблема в том, что он сейчас женат. И он знаменитый; мы можем видеться только тайно.
Она добавила, что ее любовник занимается политикой. В Вашингтоне.
На следующий день она послала Бобби Кеннеди странную телеграмму, чтобы отклонить приглашение на ужин в Лос-Анджелесе: «Дорогие Генеральный Прокурор и Мадам Роберт Кеннеди, я была бы счастлива явиться по вашему приглашению в честь Пэт и Питера Лоуфорда. К сожалению, я занята на мероприятии по защите прав меньшинств и я принадлежу к последним звездам, которые сохраняют связь с землей. Ведь единственное право, которое мы защищаем, — это наше право блистать. Мэрилин Монро».
По воспоминаниям Питера Лоуфорда, в субботу, 4 августа, в последний день своей жизни, отказываясь прийти на вечер, который он организовал на своей вилле на пляже Санта-Моники, Мэрилин воспользовалась ужасным сравнением:
— Нет уж, спасибо, не хочу, чтобы меня передавали из рук в руки, как кусок мяса! С меня хватит. Больше не хочу, чтобы мной пользовались. Фрэнк, Бобби, твой шурин-президент — с ним я даже не могу больше связаться. Все меня используют.
— Все равно приезжай. Развеешься.
— Нет, я ужасно устала. Нет ни одного приглашения, на которое мне хотелось бы ответить. Больше никого. Окажи мне только одну услугу: скажи президенту, что я пыталась до него дозвониться. Попрощайся с ним от меня. Скажи ему, что я выполнила свою задачу.
