На следующий день ей должно было исполниться тридцать шесть лет. Это были последние съемки, последний день, когда камера превращала Мэрилин в ее образ. Два месяца спустя режиссер ее судьбы снова скажет «Стоп! Снято!» Нить фильма ее жизни будет перерезана навсегда. И ни один ассистент режиссера не крикнет: «Еще раз! Последний дубль!»
Мэрилин умерла в нескольких сотнях метров от дома № 5454 на Уилшир-бульвар, где в далеком прошлом жила ее мать. В то время Глэдис работала в голливудских студиях: она была монтажницей в «Консолидейтед Фильм Индастриз». «Консолидейтед» была одной из многочисленных лабораторий, в которых проявляли и печатали контрольные снимки, текущие съемочные материалы, пробные кадры. Это были черновики сцен, предназначенные для показа продюсерам, режиссерам и работникам компании на следующее утро после дня съемок. Глэдис работала шесть дней в неделю, в белых перчатках, которые защищали негативы от отпечатков пальцев. «Монтажница» по-английски «film cutter». Глэдис вырезала из фильмов фрагменты, указанные режиссерами студии, и затем передавала их тем, кто склеивал вместе разные части в порядке, предусмотренном для окончательного негатива.
Двадцать шесть лет спустя, погожим августовским днем, пять оригиналов видеозаписей с кадрами последнего фильма Мэрилин Монро, которые считались пропавшими, были подпольно вывезены из архивов «Фокс» в Сенчури Сити. Спрятанные в машине работника киностудии бобины пленки были немедленно отправлены в дом в Бербанке. Там их показали на широком экране ста семидесяти специально отобранным зрителям. Перед этими сценами без музыки и монтажа шла заставка крупным планом со следующим титром: «Бобина 17 «Что-то должно рухнуть», 14 мая 1962 года». Кроме нескольких очень кратких эпизодов в документальном фильме «Фокс» все кадры этого последнего незаконченного фильма хранились с тех пор вдали от любопытных взглядов. Когда Мэрилин появилась на экране, в зале воцарилась глубокая тишина, она стояла все сорок пять минут показа.
Фильм был нечетким, в некоторых местах пленка выцвела, но его содержание было необыкновенно волнующим: Мэрилин выглядела лучезарно. Монтажник соединил эпизоды мастерски, чередуя немые эпизоды, отрывки диалогов и комические сцены. В конце показа был одиннадцатиминутный эпизод, в котором Мэрилин плавала в бассейне ночью. С широко открытыми глазами и почти обнаженной под водой грудью она увлеченно и неловко плыла к бортику бассейна. Потом, глядя прямо в камеру, она вышла из воды и накинула серо-голубой купальный халатик. Нереально голубая вода. Нежно-синяя ночь. Акварельная голубизна ее халатика. Потерянная голубизна глаз.
