Мэрилин, снова исчезнувшая после съемки первых кадров «Что-то должно рухнуть», опять появилась на три с половиной дня съемок в начале мая. Затем, 17 мая, она ушла из студии посреди съемок. Через два дня ей предстояло петь в Мэдисон Сквер Гарден в честь Президента США, который праздновал свой последний день рождения. Исполнительный комитет «Фокс» попросил актрису не покидать съемочную площадку и не лететь в Нью-Йорк. Отказываясь от необыкновенной рекламы, которую дало бы фильму это выступление одной из крупнейших его звезд, студия послала адвокату Мэрилин, Микки Рудину, письмо из двух страниц с угрозами увольнения: «В случае если мисс Монро не явится на съемки, этот поступок станет заведомым нарушением ее обязательств. В случае если мисс Монро вернется и съемки фильма возобновятся, это возобновление не будет рассматриваться как основание для отказа студией «Фокс» от права уволить мисс Монро согласно условиям ее контракта».
Генри Вайнштейн со своей стороны понял, что Мэрилин твердо намерена прилететь в Нью-Йорк, что бы ни случилось. «Послушайте, она девочка с улицы, мать бросила ее, отец исчез. Девочка, жившая в самой ужасной нищете. И вот ей предлагают петь «С днем рождения» Президенту Соединенных Штатов. Она просто не может отказаться». Его не послушали.
Тогда же Норман Ростен послал Мэрилин получасовую магнитофонную запись, на которой он читал стихи для местного радио. Он знал, что ей понравятся эти стихотворения, но прежде всего старался дать ей понять, что думает о ней. Она была очень одинока и переживала кризис. Она сравнивала свое состояние с шахматным цейтнотом: тревога от мысли, что больше нет времени подумать. Больше нет времени на то, чтобы думать о своей тревоге. Он считал, что эти стихотворения помогут ей, что они станут для нее его посланниками. Когда он вскоре приехал в Голливуд, секретарша Мэрилин сказала ему, что она везде носила его кассету с собой в сумочке как талисман. Она недавно купила новый магнитофон.
Как-то вечером ей захотелось, чтобы Норман послушал свои стихотворения вместе с ней. Она все приготовит. Он приедет не поздно, Юнис сварит кофе, и они будут слушать вместе. Лежа на кровати, она сможет нажимать на клавишу перемотки вперед или назад, сколько захочет, и заснет, когда аппарат остановится автоматически. «Конечно, — добавила она, — если ему понадобится уйти до конца». Когда он пришел, она была в пижаме. Кофе был готов. Они пили, разговаривая о работе, о его и ее планах. О его жене и дочери. О работе в Голливуде, о том, что он будет делать, когда уедет из Голливуда. Мэрилин надеялась, что съемки фильма будут продвигаться вперед успешно. Она была встревожена, но полна решимости. Затем она легла в постель, Норман сел на пол, рядом с магнитофоном. Она сказала: «Я приняла снотворное как раз перед твоим приходом. Может быть, я засну, слушая твой голос. Ладно? И возможно, что я незаметно уйду, не дождавшись конца».
