— Это я выревел, даже на полу кататься пришлось, — победно огляделся Митя.
— За это срезай с елки любую игрушку, — хохотала Тайка.
— Вон того медведя с гармоньей! — кивнул Митя на самую макушку. — Я его сразу приметил.
— У тебя не дура губка, самую хорошую игрушку выбрал. Это Сорочонок вырезал. Бери уж.
— Сорочонок — птичка, и на тебе — вырезал! — вскричал пораженный Митя.
— Да нет, не птичка это, а парнишко, — объяснила Тайка, — со мной в одном классе учится.
Между тем бабушка поставила на стол горшок тушеной с зайчатиной картошки, кринку топленого молока и блюдо картофельных кренделей. Ее королевское величество — картошка процветала и представала у бабушки Пантелеевны во всевозможных видах.
— Ну садитеся поскорее, накладывать вам буду! — торопила бабушка. — А то остынет.
Митяйка зашипел, сглатывая слюнки.
— У-уюй, как вкусно нюхает! А какая она румянистенькая, картошечка! Мне отдельно! И вилку!
Бабушка в замешательстве остановилась.
— Дак у нас все из одной миски едят, мил человек. А вилку сейчас поищу, имелася где-то одна у нас.
Тайка сердито взглянула на бабушку. Та не обратила на ее пыхтение никакого внимания.
— Я тебе скажу вот что, голубок: в чужой-то монастырь со своим уставом не ходят. Положу я тебе, конечно, в отдельную чашку, только ведь из обчей-то оно вкуснее. Даже дух другой у еды-то!
И правда, увидев, как девчонки дружно уплетают из одной чашки, мальчишка сник и, подвинув к ним свою, жалобно попросил:
— Можно, и я с вами? И не надо мне вилку, заберите ее!
Девчонки милостиво согласились, быстренько переложили все в одну миску, и ложки замелькали.
Молоко Мите тоже понравилось. Особенно же палевая толстая пенка и хрустящие с пузырьками крахмальные сочни. Вообще-то приготовлены были они на лапшу, но Митя так выразительно на них облизывался, что бабушка смилостивилась, выделила на всех пару сочешков. А сырчики, студеные сладкие сырчики с клубникой, совсем покорили Митино сердце.
— Слушай, Наташа, я здесь останусь, — заявил он, катая во рту кусочек воздушного застывшего творога.
Этой фразой Митя заканчивал каждый проведенный в гостях день.
* * *
В первое же утро случилось чудо. Сквозь сон Митя слышал ночью, как чиркали спички, часто хлопали двери, кто-то искал фонарь. Потом все стихло. Горел неяркий огонек в зеленой лампаде на пустой божнице, и шуршали по избе сонные тени. Мальчик снова было уснул, как послышались голоса, тяжелый быстрый топот. Мите не хотелось открывать глаза, но уж очень было интересно, что там такое тоненько и несмело застучало по полу, потом, кажется, поскользнулось, упало и закричало жалобно «ме-эк». Он свесил голову с полатей.
