— Так в чем ты там хотела меня уличить? — продолжал он.
— Если в двух словах… ты вне закона и живешь по поддельным документам! — выпалила Мира.
Александр не шелохнулся:
— Два — три.
— Что «два — три»? — вымолвила Мира.
— Два — три процента от тайны, уж точно не десять. И как ты это узнала?
— Провела небольшое расследование.
— Частью которого было сканирование фотографии из чаши с плющом?
— Ты знаешь?..
— Да. В следующий раз не забудь удалить изображение из окна предварительного просмотра. Это можно сделать, изменив тип сканируемого документа или просто закрыв окно. Кое‑что, касающееся тебя, для меня, надо сказать, до сих пор загадка. Например, почему человек, пытавшийся шантажировать меня, звонит тебе на сотовый. Или, скажем, что ты нашла в том типе, с которым наставила мне рога.
— Какой еще тип? — от ярости голос Миры дрожал.
Александр, напротив, был очень спокоен, но от его лица отлила вся краска.
— А их было несколько? Я имею в виду того, с кем ты ворковала в кафе пару дней назад.
В этот момент Мира очень пожалела об отсутствии «топора мясника». Он бы ей сейчас очень пригодился.
— Я не наставляла тебе рогов ни с кем, хотя они, без сомнения, украсили бы твою пустую башку!
— Тогда кто это был?
Мире показалось, что Александр с самого начала не особенно верил в ее предательство, лишь хотел испытать.
— Не твое дело! — огрызнулась она. — Как насчет оставшихся девяноста восьми процентов?
— Откровенность за откровенность. Ты мне, я тебе. Решайся. Ждать я не собираюсь: если я сейчас переступлю порог, то ты больше никогда меня не увидишь.
— Гм… дай‑ка подумать, — Мира наигранно нахмурила лоб и вдруг щелкнула пальцами:
— Проваливай!
Уходя, Александр хлопнул дверью так, что это слышал весь девятиэтажный дом.
Глава 19.Девяносто восемь процентов
Будь моей радостью, будь моей болью —
Я назову эти чувства любовью,
Страстью, сжигающим душу огнем…
Мира тяжело вздохнула и оперлась спиной о стену в прихожей, потом медленно сползла вниз, оставшись сидеть на корточках. Ну, вот и все. Он сказал, что не вернется, и что‑то в его взгляде заставляло верить в это. Больше никакой лжи, никаких тайн… и все очень — очень пусто.
Вскочив на ноги, девушка метнулась к двери и, распахнув ее, натолкнулась на Александра, очевидно, также имевшего намерение переступить порог.
Поцелуй был долгим и страстным, объятие крепким, а страсть — обжигающей огнем. Абсолютное единение, гармония, выходящая за рамки привычного баланса. Нечто большее, чем удовольствие, куда более сильное, чем влечение, пылающее ярче, чем сама страсть.
