А вот на перстнях из серебра, нефрита и на сапфирах чаще изображали Глаз (Око) Гора (бога добра и возрождения). По легенде правый глаз бога олицетворял Солнце, а левый Луну. Но однажды злой брат Сет (олицетворяющий разрушение) напал на доброго бога и выбил ему левый лунный глаз. Гор его, конечно, нашел, но глаз оказался поврежденным и постоянно менялся от боли (этим объяснялись фазы Луны и ее видимая с земли форма). Однако нашелся могучий врачеватель бог Тот, который, излечив глаз Гора, наделил его особой силой всевидения. Отсюда и вера египтян в то, что фараон, носивший символ божественного глаза, может объять взглядом все свои земли.
Позже небесный Глаз выделился в особое божество. Но вот что интересно: божество это стало женским — богиней Уаджет, воплощавшей первую солнечную зарю, умение зрить в корень и видеть все соколиным глазом, а также способность давать особую плодородную силу землям Египта и его властителю-фараону. Впрочем, если вспомнить, что изначально Глаз изображался именно на серебре (металл с женским началом) и сапфире (камень с женской природой), неудивительно, что Око стало богиней Уаджет. Между прочим, она могла принимать облик Священной змеи, тоже имевшей всевидящее око. Ну а ее изображение стало главным символом власти фараона — священным У реем, поднимающимся над челом владыки, как священная кобра поднимается в стойку перед боем. И между прочим, на священных предметах лунное Око богини изображалось синезелеными красками, сделанными из толченого нефрита. Словом, драгоценные камни немало потрудились над статусом фараоновой власти и власти жрецов.
Но нашелся и перстень совершенно иного рода, созданный в незапамятные времена — ни на что не похожий. В 1860 году известный французский египтолог маркиз Пьер д'Агрен нашел на раскопках в Долине фараонов странный каменный перстень с необычной гравировкой: два равносторонних треугольника, перечеркнутые тремя параллельными, но прерывающимися линиями. Подобный узор не встречался ни на древнеегипетских кольцах, ни на талисманах, но найден он был в могиле жреца, которого, если судить по надписям, звали Шуа, или Жуа, или Яуа. Конечно, нам, знакомым по роману «Мастер и Маргарита» Булгакова с именем Иешуа, сразу видится некая аналогия. И конечно же она нелепа. Ведь древнеегипетский жрец явно не может иметь ничего общего с прообразом самого Создателя, так что и странный его перстень — скорее всего, просто некий жреческий знак.
