— Там. Вот где Михаил. Ты вызываешь его, он звонит. Там он и живет, в телефоне.
Пайк убрал оружие в кобуру и присел на корточки, приблизив лицо к лицу Гребнера.
— Будет больно, — предупредил он и нащупал большим пальцем нервное сплетение у правой ключицы. Отыскав, он прижал еле заметный узелок к кости. Гребнер охнул. Пайк убрал руку.
Гребнер сделал несколько прерывистых вздохов.
— Я ничего не знаю. У меня есть только этот номер, и все. Он никому не говорит, где находится, — вот по этой самой причине. Хоть убей, мне больше нечего сказать.
— А про Яковича?
Гребнер прищурился, словно Пайку наконец удалось удивить его.
— А если про «калашниковы»?
Гребнер медленно приоткрыл рот, изумленно уставившись на Пайка.
— Откуда ты знаешь?
— Автоматы уже в Лос-Анджелесе?
Пайк снова протянул руку к плечу пленника, и тот вздрогнул.
— Да! Да, я слышал об этом.
В это время вернулся Коул с каким-то пакетом под мышкой. Жестом подозвав Пайка, он заговорил шепотом:
— Оружие здесь?
— Он говорит, да.
— А Дарко? Он знает адрес?
— Только пейджинговый номер. И все.
Коул похлопал по пакету.
— Я прихватил несколько счетов и документов, какие попались. Не знаю, сколько от них толку.
Они вернулись к Гребнеру.
— Где оружие? — спросил Пайк.
— Откуда я знаю? Оно у старика.
— У Яковича?
— Так ты из-за пушек? Украсть их хочешь, купить или что? На кого работаешь?
— На Фрэнка Мейера.
— Фрэнка не знаю. Кто это?
— Дарко послал банду к нему домой в Уэствуд пять ночей назад. Слышал об этом?
— Конечно. Так это был дом Фрэнка Мейера?
— Фрэнка, его жены Синди и двух маленьких сыновей. Бандиты Дарко убили их всех, а потом увезли его сына.
Гребнер снова прищурился:
— Сына Михаила?
Пайк кивнул, и этим окончательно озадачил Гребнера.
— У Михаила нет детей. Он украл ребенка у старика.
Коул и Пайк переглянулись, затем Коул вынул из кармана фотографию сына Рины и показал пленнику. У мальчугана на снимке были рыжие кудри.
— Питер. Или Петар. Ты говоришь об этом ребенке?
— Я его никогда не видел. Знаю только то, что слышал от Михаила.
— Что именно?
— Михаил забрал ребенка, чтобы получить стволы. Решил, что если ребенок будет у него, старик согласится на сделку, но тот словно взбесился. Надо быть сербом, чтобы понять. Он заявил Михаилу, что готов сам убить родного сына, но угроз не потерпит. И убьет Михаила.
— Сын Яковича? — переспросил Коул. — Не Михаила?
— Да.
— А кто его мать?
— Откуда мне знать? Я с ними не знаком.
Телефон в кармане Пайка разразился пронзительным воем. Телефон Гребнера. Пайк посмотрел на определившийся номер, но тот ему ни о чем не говорил. Пайк молча ответил на вызов, в трубке тоже молчали, только слышалось тяжелое дыхание. Потом неизвестный отключился.
