Последняя свеча на койке Баловеня
Угасла, и луна кидает бледный свет
На койки белые и лаковый паркет.
Вдруг шорох, слабый звук и легкие две тени
Скользят по камере к твоей желанной сени.
Вошли… и в тишине раздался поцелуй.
Краснея, поднялся, как тигр, голодный х…й.
Хватают за него нескромною рукою,
Прижав уста к устам, и слышно:
«Будь со мною,
Я твой, о милый друг, прижмись ко мне
сильней,
Я таю, я горю…» – и пламенных речей
Не перечтешь. Но вот, подняв подол
рубашки,
Один из них открыл атласный зад и ляжки.
И восхищенный х…й, как страстный сибарит,
Над пухлой ж…пою надулся и дрожит.
Уж сблизились они, еще лишь миг единый…
Но занавес пора задернуть над картиной.
Пора, чтоб похвалу неумолимый рок
Не обратил бы мне в язвительный упрек.
