, но не думаю, что это произойдет, – вмешалась Рошель. – Скара Скримс баньши; она может вопить лучше всех на свете. К тому же я узнала из самого достоверного источника, что она довольно легка на ногу.
Несколько секунд спустя Робекка убедилась, что Рошель была совершенно права в своей оценке.
– Прости, Венера, я знаю, как обидно получать второе место, – сочувственно сказала Робекка, когда они уже уходили с поля.
– Мы здесь, чтобы поддержать Вайдону, а не стать новым Усэйном Болтом[45] по прозвищу Молния, – ответила Венера.
Девушки направились к паучихе: та с потерянным видом в одиночестве стояла на краю поля.
– Привет, Вайдона! – весело позвала Робекка.
– Привет! – сказала Вайдона и уставилась на свои ноги.
– Что ты здесь делаешь совсем одна? – спросила Рошель, изо всех сил стараясь не выдавать свои подозрения.
– Жду Короткий забег пятидесяти едоков, а еще стараюсь не попадаться на глаза Клео и Торалей, – честно ответила Вайдона.
– Эта парочка – настоящие зануды. От их бесконечных перепалок у меня голова начинает болеть, – посочувствовала Венера.
– Я против них ничего не имею, только против некоторых их замечаний, – пояснила Вайдона.
– Ох, батюшки! Что они теперь наговорили? – спросила Робекка с неподдельным сочувствием. Правда, потом напомнила себе, что Вайдона – одна из плохих девчонок, виновных в похищении директрисы Бладгуд.
– Ну, – начала было объяснять Вайдона, но тут же умолкла, увидев быстро приближающихся Клео и Торалей.
– Эй, Клео, – с неприятной улыбкой сказала Торалей, останавливаясь в нескольких шагах от Робекки, Рошель, Венеры и Вайдоны.
– Эй, Торалей.
– Слышала про ту новую девицу, которая как пиявка присосалась к нашей школе, жила на чердаке и подслушивала наши разговоры? – протянула Торалей, в упор глядя на Вайдону.
– Тетушка Неферия всегда говорила, что паучихам нельзя доверять. Эти шестирукие вечно проворачивают что-то у тебя за спиной, – презрительно усмехнулась Клео.
– Девушки, ну-ка хватит! Прекратите вести себя как стервы! – срезала их Венера.
Робекка автоматически зажала Рошель рот, потому что гранитная девушка уже готовилась его открыть и заявить, что нельзя так говорить.
– А тебя это вообще не касается, сорняк, так почему бы тебе просто не убраться? – рявкнула Торалей.
– Вот тут ты ошибаешься, – с жаром воскликнула Робекка. – Если мы просто будем стоять и смотреть, как вы с ней обращаетесь, значит, мы ничем не лучше вас.
– C’est vrai[46]. Мы все монстры, все созданы равными и заслуживаем, чтобы ко всем нам относились с уважением, – сказала Рошель, оттолкнув руку Робекки, зажимавшую ей рот.
