– Что случилось?! – Лорд Сьер клещом вцепился в руку пробегающей мимо служанки, несущей на металлическом совке пылающие жаром головешки.
Девушка испуганно ойкнула и, чудом ничего не рассыпав, присела в неуклюжем книксене:
– Госпожа…
– Что с ней?!
– Она… Она опять… – глухо всхлипнула служанка.
Лицо Адельмара залила неестественная бледность, и мужчина не разбирая дороги рванулся куда-то вперед. Снующие горничные словно и не заметили происшествия: даже та служанка, руку которой выпустил лорд, не поспешила за ним, а побежала куда-то по своим делам.
Отец Мадельгер перевел дух. Кажется, про него забыли.
И в это время тишину распорол женский крик. Истошный, рвущийся из глубины души, он донесся откуда-то из глубины коридора, оттуда, куда убежал встревоженный хозяин замка…
Монах окончательно понял, что здесь ему делать нечего. Резко развернулся и… нос к носу столкнулся с молчаливо следовавшим за хозяином мажордомом.
– Вам туда, отче. – На лице слуги не дрогнул ни один мускул.
– Вы… Ты что-то перепутал, сын мой, – ласково начал разноглазый, не обращая внимания на то, что мажордом всего на несколько лет его младше. – Посланцы Единого не принимают родов и…
– Вам туда, отче.
– Но…
Странно все это, очень странно. Чересчур молодой мажордом, умудряющийся как-то, несмотря на свой юный возраст, хранить ледяное спокойствие, чересчур нервный правитель, чересчур испуганные слуги…
– Вам туда, отче.
Монах резко, по-гвардейски, развернулся на пятках, и напряги мадоржом слух, он бы услышал что-то вроде проклятья…
Идти по коридору пришлось недалеко – благо, дорогу отцу Мадельгеру показывал все тот же мажордом. Пришлось подняться на второй этаж, завернуть за угол… И остановиться перед тяжелой металлической дверью, казавшейся совершенно инородной в этом месте. Соседние двери были сделаны из дорогого мореного дуба, украшены резьбой и золочением, некоторые закрывались плотными шелковыми драпри… Эта же створка была склепана из отдельных пластин и установлена явственно наспех. Всю ее покрывал нагар, кое-где виднелись потеки застывшего металла, грубо сделанные окошки внизу и вверху двери служили для наблюдения за… За чем? Что скрывалось в сердце замка?
Сейчас дверь была приоткрыта, изнутри комнаты слышались взволнованные голоса и тянуло запахом гари.
– Вам туда, отче, – флегматично повторил мажордом.
Бродячий монах вздохнул, что-то пробормотал сквозь зубы – слуга предположил, что это была краткая молитва, – и решительно шагнул вперед.
