— Проходите, садитесь. — Краснопольский бросил в нашу сторону такой короткий взгляд, что я не успела рассмотреть в нем никаких намеков на громы и молнии. Да и атмосфера в кабинете сгустилась не от статического электричества, а от сизого дыма препаршивейших сигарет.
Курил, конечно, не Краснопольский — наш барин употребляет только дорогие, — а невзрачный типчик в кургузом коричневом пиджаке, из рукавов которого торчали манжеты зеленой рубашки, и синих пузырящихся на коленках брюках. Я еще подумала, надо же, какой разительный контраст с нашим несравненным патроном.
— Вот знакомьтесь, — сказал Краснопольский, внимательно разглядывая свои холеные аристократические руки. — Это следователь прокуратуры господин Кошмаров.
— Товарищ, — поправил невзрачный типчик.
— Товарищ Кошмаров, — уточнил Краснопольский и убрал руки со стола.
Мы с Жанкой переглянулись. Я успела прочитать в ее круглых коровьих гляделках немой вопрос: да неужели же на нас дело завели?
— А это, — Краснопольский кивнул в нашу с Жанкой сторону, — ведущая интересующей вас программы Марина Владимировна Соловьева и режиссер Жанна Аркадьевна Хвостова. Вы хотели задать им вопросы? Пожалуйста.
Жанка побагровела и завибрировала от страха, а я уставилась на следователя из прокуратуры с живейшим интересом. Уж очень любопытно было послушать, какую статью можно припаять за выпущенного в прямой эфир придурка. На дворе-то, чай, не тридцать седьмой.
— Э… Марина Владимировна… — откашлялся следователь Кошмаров. — Тут такое дело. Нас очень интересует человек, который в вашей вчерашней программе участвовал. Она у вас, кажется, «Разговор с тенью» называется.
Замечательно! Кажется, я поняла. Это все Краснопольский! Его штучки! Решил устроить нам выволочку по полной программе с привлечением представителей прокуратуры. Чтобы лучше пробрало, так надо полагать. Ну просто инквизитор. Только не на тех нарвался. Вернее, не на ту, потому что за Жанку я не ручаюсь.
— А в чем, собственно, дело? — Я внутренне сгруппировалась и приготовилась держать удар до последнего.
Как всегда, все испортила Жанка, стала усиленно вилять хвостом перед этим следователем Кошмаровым (надо еще проверить, может, он тоже подставной, как наша вчерашняя «тень»).
— Ой… Это недоразумение. Самое настоящее недоразумение. Он должен был говорить не то, что сказал, а совсем другое. Понимаете? И он раскаивается, искренне раскаивается, поверьте мне.
Следователь Кошмаров, хоть и выслушал жалкие Жанкины оправдания с подчеркнутым вниманием, главного вопроса с повестки дня не снял:
