И вот Путин, собрав всех этих американских шпионов, дипломатов, агентов влияния, их пособников и прочих либералов и врагов России, активно работающих над разрушением нашей государственности, прочёл им мастер-класс по современной российской идентичности. Конечно, никакого образа у России, что очевидно, последние двадцать лет не было, и именно этим она пугала — своей непредсказуемостью и неопределённостью. То есть всякое государство, народ или цивилизация, которым Россия предлагала сближаться, интегрироваться, задавались вопросом — а куда мы будем дальше двигаться вместе? Вот мы интегрируемся — и что? На это в ответ они слышали какое-то невразумительное бурчание, гул, мелькало лицо Абрамовича, потом вспышка Потанина, кряхтел Зюганов, шумел Жириновский, потом все олигархи выглядывали, что-то каждый своё бубнили, и в общем — никто ничего внятного за двадцать лет от России не услышал. Путин же лишь загадочно улыбался, глядя на весь этот симуляционный паноптикум.
Иными словами, у России не было идеологии. Путин на «Валдае» объяснил это так: мы настолько устали от идеологии советской, что не могли даже слышать слово «идеология», поэтому решили взять 20-летний тайм-аут и в таком подвешенном состоянии неопределённости просуществовали всё это время. В это самое время, так как Россия ничего не предлагала, все её бывшие союзники и страны постсоветского пространства обратили свои взоры на Запад, который как раз предлагал внятную, последовательную и довольно привлекательную, за неимением лучшего, программу. Запад говорил так: во-первых — права человека, затем свободный рынок и ещё плюс такая вот чёткая, понятная, ясно артикулированная модель глобального западного общества со всем набором неких евростандартов и правил потребления и комфорта в комплекте. В принципе эта программа кажется довольно последовательной. Она выверена с геополитической точки зрения и даёт ясные представления о том, что предлагается, хотя на самом деле европейцы часто темнят, недоговаривают. На Украине с этим уже столкнулись воочию и ещё столкнутся неоднократно, особенно после подписания ассоциации с ЕС.
Самое интересное, что и сама Россия с момента распада СССР двигалась вообще в либеральном западническом направлении, к строгой геополитической капитуляции, во внешней политике в фарватере США, в последние годы лишь замедляя скорость движения, но не меняя общего курса. Замедление движения на Запад началось с приходом Путина, который тоже поначалу долго разминался, присматривался. Сперва он пытался заигрывать с Америкой, особенно в 2001 году, после терактов 11 сентября в Нью-Йорке. Потом понял, что это лишь ещё приблизило страны НАТО к нашим границам, после того как нас уже раз обманули с Восточной Европой и странами Варшавского договора в момент распада СССР. В итоге Запад придвинулся вплотную к постсоветским границам России. Дальше Путин понял, что Америка не шутит, что это серьёзно, что везде, куда пришли американские базы, они так и остаются, не собираясь уходить. Что Киргизия всякий раз, когда заявляет о том, что собирается вышвырнуть американские базы со своей территории, тут же погружается в пучину «цветной» революции с неизбежным гвоздём программы — сменой президента. Сначала там поменяли Акаева на Бакиева, потом Бакиева на Отумбаеву, потом Отумбаеву на Атынбаева, и сейчас вот Атынбаев говорит, что, мол, «НАТО, гоу хоум!». Вот посмотрим, долго ли он после этого продержится. Хотя, заметив частую смену лидеров в Киргизии, Путин решил прикрыть того, кто есть.
