Рассказывает Лена:
«У меня четверо детей. И всякий раз я рожала очень тяжело, с капельницами. В это время оставался только вопль:
– Господи, помоги!»
Рассказывает Ася, жена иерея Андрея:
Когда я поехала рожать Федю, муж дал мне с собой в роддом акафист. Но те, первые роды у меня были такие, что какой там акафист… Такая боль, что только успевала выкрикивать:
– Господи, помоги! Божья Матерь, спаси! Ходишь во время схваток, молишься, максимум, что идет, – Иисусова молитва. Боль волнами – просто парализует.
(О. Андрей: «Я полагаю, что для молитвы во время родов у женщины должен уже быть навык молитвы. Чтобы хотя бы в краткие моменты, когда отступает боль, она могла молиться, не могла не молиться – потому что сама знает, насколько реально помогает молитва. Чтобы молиться во время боли и страданий, нужно быть очень православным человеком. На уровне рефлекса. Чтобы на любой раздражитель автоматически реагировать по-христиански. Но таких людей архимало.
Лучшим средством достижения этого рефлекса я считаю чтение Евангелия. По главе в день. Ежедневно. Неопустительно. Евангелие тогда помещается внутри тебя. Истина смотрит тебе в лицо, и перед ее лицом грешить тяжело.
А что взять с женщины, которая недавно в храм пришла? Мы ее тут утешим, как можем. Но ее жизнь, ее состояние – это поле для чуда».)
Когда я ждала Василису, мы жили на даче в Вырице. Дочка неправильно лежала, и ее должны были кесарить. Конечно, я этого не хотела, но что было делать? Гуляли мы с Федей большей частью в ограде храма, рядом с часовней над могилой св. Серафима Вырицкого. Там постоянно, один за одним, идут молебны. Вот соберутся люди на молебен, я тоже рядом пристроюсь. Феде полтора года – сильно не замолебствуешься: одним глазом на священника, другим – на ребенка. И вот на некоем, – дцатом по счету, молебне Василиса у меня в животе сама перевернулась. Я это просто почувствовала. И все – никакого кесарева не потребовалось. Сама родилась!
В те часы, когда я рожала первых двух детей, муж служил всенощную. А во время рождения третьей, Таси, пошел в храм ночью, открыл его и служил там. Один.
Решение о многодетности должно быть адекватным. Когда я узнала, что беременна третьим ребенком, растерялась. Я не хотела так скоро после Василисы снова рожать. Стою расстроенная, растерянная. А муж рядом сияет, как медяк:
– Аська, накормим, напоим! Все будет хорошо!
Когда отец так относится к детям, можно быть спокойной. А когда муж явно имеет в виду: «Дорогая, это будут твои проблемы», – то и второй ребенок – это подвиг. Я как на героинь смотрела потом в роддоме на соседок, которые решили родить второго ребенка вопреки воле мужа, вопреки всем и всему – просто для себя, потому что хотели этого ребенка. И понимали, что именно им придется переть на себе все – от стирки и готовки до ремонта и зарабатывания денег.
