Мужчина бросил быстрый взгляд на юношу и наконец тоже улыбнулся. Потом вздохнул:
— Дурь это у него в голове. Сам таким был. Ты же знаешь, мать, если из дюжины гребцов хоть одному подфартит, считай, хорошо. Удача к нашему брату сурова. Знаешь ведь.
— Знаю. Но Фёдор всегда был смышленым и…
Упрямым? И это тоже, но не совсем так. Она не нашла правильных слов. Упрямый — да, но и… Где-то там, очень глубоко, внутри весёлого, отзывчивого и всегда покладистого Фёдора скрывался камень. У их мальчика была очень твёрдая сердцевина. Она всегда чувствовала это. Словно внутри него был какой-то совсем другой человек, о котором юноша, возможно, и сам не догадывался. Порой это её озадачивало. Порой немножко пугало.
— Софья Спиридоновна взялась обучить бухгалтерии, — сказал Макар. — Это всегда твёрдый заработок. Надёжный. Парня надо на ноги ставить, мать. А вся эта дурь…
— Макарушка, неужели не видишь, что наш сын восхищается тобой?
— Вот тоже…
— Ты видел его глаза, когда… ну, когда вы с парнями рассказываете?..
— Я уж пеняю на себя за свой болтливый язык, — в сердцах обронил мужчина. И бросил взгляд на Фёдора. Было видно, что в душе-то он польщён.
— Не пеняй. Нашлось бы кому рассказать.
«Дело говорит за себя», — любили повторять гребцы. И снова уходили по каналу. Труд их был тяжёлым и опасным. И почти всегда за копейки. Её муж знает, что это. И боится за Фёдора. Только не усидит их парень на тёплом бухгалтерском стуле.
Упрямый? Бесспорно. Но вот и то, что её пугало… когда ей казалось, что внутри Фёдора скрывается кто-то ещё. Не просто тайный характер, который ещё проявится. И тогда она думала: «А вдруг это правда?» И лезли в голову тёмные мысли, и тяжесть ложилась на сердце. Умом она понимала, что всё это бессмысленные глупости, невозможная чушь, но иногда думала: а что, если так оно и есть? Вдруг все эти байки, что ходят про гидов, — правда?
На канале болтали о вещах самых невероятных, плели столько небылиц, особенно про учёных и гидов.
Оно и понятно, люди их не понимали и побаивались. По крайней мере, относились с настороженностью к тем, кто ходит в туман, хотя и видели, что это необходимо. Львиная доля всех этих россказней оказывалась нелепой выдумкой. Только в эти тёмные минуты ей казалось: «Но как, если хоть что-то из этих невероятных, а порой и безумных фантазий окажется правдой?» И тогда её мальчик… У неё были более чем веские основания прислушиваться ко всем этим историям. К сожалению, были. Основания, связанные с Фёдором, с
