— Вас тревожат угрызения совести? — спросила Адина, кладя свою атласную ручку на руку генерала. — Я принимаю все на себя! Приезжайте сегодня обедать: муж на службе, и после обеда мы потолкуем вдоволь!
Она взяла муфту и боа, оставленные ею на стуле, поправила шляпку на голове и складки бархатного платья.
— Приданое будет готово, — сказала она, направляясь к двери, — найдите только для передачи подходящего посредника, женщину известного рода! До вечера, генерал! Вы приедете?
— Может быть, я опоздаю к обеду, но вечером непременно заеду, — ответил многозначительно генерал, провожая ее до дверей.
Когда она скрылась, он, возвратясь на середину зала, задумался.
— Немного загадочно! — проговорил он. — Не желает ли она вытянуть из беды своего любовника? Но, в сущности, она права: это был бы вредный пример для мелких людишек!.. Да к тому же княгиня очень, очень красива! Да и знать в почете, надо же ей дать снисхождение! Я думаю, что она права!
Результатом этих размышлений оказалось то, что начальник полиции, войдя в кабинет, отдал приказание приостановить розыски по делу Порова.
Входя около девяти часов вечера в гостиную княгини, генерал был удивлен, (и надо сказать, неприятно удивлен) услышав тихий разговор нескольких женских голосов.
Звон шпор уведомил общество о прибытии начальника полиции и в миг он был окружен дамами, одна другой прелестнее и знатнее.
— Несравненный!.. Рыцарь без страха и упрека! — посыпались на генерала возгласы, чуть не оглушившие его.
Сама Адина поспешила к приехавшему, протянув ему руку для поцелуя, на этот раз не обтянутую перчаткой, и указала место на диване подле себя.
— Вы приехали! Благодарю вас, милый генерал!
Милый генерал послал ей взгляд, где упрек сливался с восторгом: княгиня была в этот вечер необычайно хороша!
— Здесь собрался целый эскадрон благородных дам, желающих помочь женщине в настоящем несчастье! — сказала Адина.
— Pardon, княгиня! — произнес генерал, выпрямляя стан. — Я не знаком с нитью разговора! Вы меня просили на чашку чая!
— Совершенно справедливо! — ответила Адина, позвонив.
Легкий шум шелковых платьев пробежал по стульям, занятым гостями. Но генерал держался настороже: предвиделась борьба!
Лакей внес на большом подносе чай.
Адина сама, своими обворожительными пальчиками, положила сахар в стакан генерала, оправдываясь неумением употреблять щипцы.
Она два или три раза проводила своей мраморной ручкой, едва прикрытой прозрачными кружевами, около лица генерала, то предлагая ему сливок, то печенья…
