Нежнее неба | страница 35



Привет тебе, наш солнечный Бальмонт!..
1920 г. 25 марта. Четверг.
Москва

Послание К. Д. Бальмонту («Бальмонт прекрасный!..»)

Бальмонт прекрасный!
          К тебе сгорая
От неги страстной,
          В преддверье рая
Я возлетела
          Как пылкий кочет,
Трепещет тело
          И кровь клокочет.
Дрожу как лань я,
          Моя мечта ты!
Прими посланье
          Влюбленной Таты.
1920 г. 29 марта. Понедельник.
Москва

3. Н. Ивановой («Сережа задремал в кровати…»)

В альбом

Сережа задремал в кровати,
Со службы «прапорщик» пришел,
И Вы велели быстро Кате
К обеду накрывать на стол.
А мне довольно скучно было,
Зевоты я сдержать не мог,
Присел, взял ручку и чернила
И написал Вам восемь строк.
1920 г. 5 мая. Среда.
Москва

О. Л. Леонидову. В альбом («Промчится быстро жизнь неистовая…»)

В альбом

Промчится быстро жизнь неистовая
И на закате Ваших лет,
Страницы эти перелистывая,
Вы мой найдете легкий след.
Черемухой повеет в комнате
И вздоха Вам не уберечь,
И с умилением Вы вспомните
Минуты наших ранних встреч.
1920 г. 8 мая. Суббота.
Москва

«Прозрачно небо… Даль ясна…»

Прозрачно небо… Даль ясна…
День напоен теплом и светом…
Какою нежною весна
Явилась к нам в апреле этом!
Окутал ветки свежий пух,
И окна и сердца раскрылись,
И юркий крошечный лопух
Из-под ворот на солнце вылез.
Во всем восторг и торжество,
День отдала весна во власть им,
И счастьем веет от всего,
И даже воздух пахнет счастьем.
<28 июля 1920 г. Среда.
Кантаурово, Нижегородская губерния.>

Истинное происшествие («Я вышел от прелестной Вари…»)

Я вышел от прелестной Вари
И, Сивцев-Вражек миновав,
Сел на Пречистенском бульваре
Вдыхать осенний запах трав.
И замирая от блаженства,
Я был душой почти в раю
И думал: «Варя – совершенство!
Она украсит жизнь мою!..»
Изнемогая в страстной дрожи,
Я все на свете позабыл,
Тот миг мне был всего дороже,
Я на десятом небе был.
Но вдруг на самом сладком месте
Блеснула мысль в уме моем,
Что Тата с Катечкою вместе
Теперь на даче и вдвоем.
Они целуются бесспорно,
Воркуя словно голубки,
И я, рассвирепев, упорно
Стирал о гравий каблуки.
Моя душа набухла злостью,
В ней стало сыро и темно,
И я огрев скамейку тростью
Поехал к музам в «Домино».
1920 г. 18 августа. Среда.
Москва

«Томительные дни сомнения и лени…»

Томительные дни сомнения и лени…
От жуткой пустоты душа изнемогла…
Перед грядущей тьмой клоню в тоске колени
В уединении домашнего угла.
А осень шелестит шелками покрывала,
Шуршит валежником по травам шлейф влача;
Тупая боль души еще не миновала
И сердце ночи ждет как смертник палача.