.
Значительное место в угаритской религии занимал бог Харану[73]. О нем мы знаем немного. Известно лишь, что этот бог излечивал людей и лошадей от действия змеиного яда. Возможно, Харану вообще был богом–целителем, но одновременно он мог и насылать болезни как на людей, так и на лошадей. В древности, в том числе и в Передней Азии, лошадь использовалась не в земледелии, а в армии, причем в отборных войсках, связанных с аристократией. Поэтому, может быть, и культ Харану в Угарите был больше связан с военной аристократией.
Поклонялись угаритяне и другим божествам, занимавшим в их духовной жизни меньшее место. Среди таких божеств был бог Йаву[74]. Известно о нем очень мало, а именно — что он как‑то связан с морским богом Иамму. По некоторым предположениям, Йаву — тот же самый бог, которого в финикийском Берите называли Йево и который в Библии именуется Иахве.
В угаритской религии и мифологии существовали и различные низшие божества, жившие между небом и землей. Они помогали или, наоборот, вредили людям, и им тоже поклонялись. Одних люди благодарили за помощь, просили и впредь помогать им, других они стремились умилостивить, чтобы те не насылали на них различные беды. Очень почитали угаритяне Благих богинь — Косаратум, чьими священными птицами считались ласточки. Эти богини, как представлялось, помогали при рождении ребенка[75]. В списке утаритских божеств присутствуют обожествленные музыкальные инструменты. Некоторые боги имеют своих слуг и вестников. Вестники не только связывают богов друг с другом, но порой являются посредниками между богами и людьми. Боги могут создавать особые существа для выполнения тех или иных поручений. Так, Илу создал демона Шатикату специально для излечения царя Карату. И весь этот пестрый божественный мир благочестиво почитался угаритянами.
С падением Угарита некоторые угаритские божества оказались забыты, другие, вероятно и прежде почитавшиеся ханаанеями, сохранили свой культ, но заняли более скромное место, чем это было в Угарите во II тысячелетии до н. э.; третьи продолжали пользоваться большим почитанием и в I тысячелетии до н. э.
Финикийцы почитали практически тех же или почти тех же богов, что и угаритяне. Но имена их они произносили в соответствии с законами своего языка. Так, бога Илу они называли Элом, а Балу — Баалом. Конечно, несмотря на то что и угаритская и финикийская религии относились к западносемитским и имели общее происхождение, полного тождества между двумя религиозно–мифологическими системами не было. Во–первых, финикийцы и угаритяне были хотя и близкородственными, но все же разными народами. Во–вторых, источники наших знаний о финикийских и угаритских богах относятся к разному времени. Правда, время появления сочинения беритского жреца Санхунйатона, скорее всего, совпадает с последним периодом существования Угарита и является, вероятно, не намного более поздним, чем время создания тех мифологических поэм, которые были записаны утаритским писцом Илимилку. Другими словами, если относить данные Санхунйатона ко II тысячелетию до н. э. (а это кажется вполне обоснованным), то можно рассматривать дошедшие до нас сведения об угаритской и финикийской религиях как почти одновременные. Но само сочинение Санхунйатона было в значительной степени переосмыслено Филоном Библским
