В ручку — чмок! Ножкой — шарк! Маму к нему как магнитом потянуло. А он ей и про Высшую коммерческую школу, и про гренобльских друзей… Первый мартини пошел, второй мартини пошел, третий мартини пошел… Через какое-то время я поднялась с дивана, на котором мы сидели, нависла над ними обоими, как скала, и с посылом продекламировала:
— Скажите, Франк, а вы уверены, что наш столик в ресторане уже не занят?
Я знала, что рискую. Он мог ответить, например, так: «Какой ресторан? Я думал, мы здесь будем ужинать?» Или что-нибудь в этом роде. Ничего подобного. Он подхватил на лету, как в день презентации колбасного стаканчика. Честно говоря, я думаю, что у него есть радар, настроенный на мою волну. Он заговорщицки мне улыбнулся и вскочил как ужаленный:
— Да, действительно, Ева, вы правы, нам надо бежать!
Какая синхронность! Тоже стал опять мне выкать, и все такое!
— Господи, уже восемь часов, — подхватилась мама и просюсюкала: — С вами время бежит так незаметно!
В коридоре она мне прошептала:
— Ты мне о нем не говорила, это признак того, что все серьезно, и я понимаю почему, дорогая! Браво!
Затолкав ее в лифт, я испытала огромное облегчение, словно сдала в камеру хранения очень-очень-очень тяжелый чемодан. Он ждал меня за дверью квартиры. Его рука скользнула по моей талии. Он впился в мой рот голодными губами. Я впечаталась спиной в вешалку с одеждой. Боковое скольжение. Выступы. Впадины. Шарфы. Шапки. Головокружение. Нас остановил запах сгоревших мини-пирожков. Я быстро выкинула их в ведро, и мы продолжили в том же духе.
30 CЕНТЯБРЯ, СУББОТА
Около полудня звонок. Телефон. Мама.
— Ну, милая, как ужин в ресторане?
Какой ужин? Какой ресторан? Темная ночь. Туман. Который час? Где Франк? Рядом со мной под одеялом — никого. Я встала. На входной двери — квадратик желтой бумаги. Записка!
«Прости, lovely леди Хмурка. Как было бы чудно иметь много жизней для того, чтобы пройти часть дороги рядом с тобой. Я негодяй. Я уволился из „Свиньона“ и женюсь во второй раз в следующую субботу в Брюсселе. Не хмурься! Что сделано, то сделано…»
— Ева? Я тебя не слышу, дорогая! Что происходит? Алло! Алло!
1 ОКТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ
Ни одного нежного слова, ни намека на любовь, нет даже расхожей фразы типа «я никогда не забуду эту ночь, дорогая!».
— Но это еще не значит, что он забудет…
— Ну, конечно, Болтун! Это профессиональный любовник, это больной, это ненормальный, при всей своей внешности спортсмена и порядочного человека. Я уверена, что он в
