Тут Крис заметил шевеленье возле костра. Подброшенные кем-то невидимым сучья разгорались. Секунда — и, брошенные на сухие листья крыши, они спалят их огнем заживо.
— Скорей, скорей на вылазку! — крикнул Крис, подхватил легкий бамбуковый дротик, подбежал к дверному проему, прыгнул на землю, выполз. Привстав, шарахнулся в сторону.
Вовремя — единственный выход был у дикарей под прицелом. Дротик влетел в дверной проем как раз над Крисом. Тёма, Тартарен, Юнг и Жариков, проделав за Крисом тот же маневр, выскочили из форта, заметили, что Крис сцепился уже с кем-то у костра, бросились на помощь.
Подскочив к костру, Крис первым делом вышиб горящий сук у зарывшегося в песок дикаря, не давая ему подняться, с разбегу изо всех сил ударил туда, где двинулось припорошенное песком полосатое лицо, как по футбольному мячу. В песке взвыло, захлебнулось кровью. Но Криса тут же взяли в клещи двое рослых черных с дротиками у бедер — как с винтовками, готовыми к штыковой атаке. Справа и слева вырастали фигуры диких. При виде спешивших от форта на помощь бросили Криса, развернулись, встречая нападавших выставленными вперед дротиками.
Крис остался лицом к лицу с двоими противниками. Вернее, лицом и спиной: один спереди ткнул, метя дротиком в живот, другой сзади — в спину.
Оба мимо. Крис крутанулся на месте, вращая бамбук как пропеллер. Дротики нападавших, попав в эту молотилку, тут же были выбиты и отлетели, не причинив Крису вреда. Дикие взвыли с досады, бросились вперед, ослепленные яростью, получили бамбуком по рукам, отпрянули, а Крис крутился волчком, осыпая их градом ударов.
На Тартарена набросились трое, но количеством его не напугали. Он просто перехватил у двоих копья за острые концы, толкнув, свалил их с ног, третьего зажал под мышкой, сдавил так, что ребра затрещали.
Гена Жариков не дал подняться с колен своему противнику — прыгнул, придавил к земле, пошел обрабатывать кулаками его физиономию.
Тёма фехтовал в сторонке, отражая бамбуком выпады коренастого, широкоплечего, с толстенным носом на полосатом лице.
Юнгу не повезло — он не заметил в песке притаившегося дикаря, споткнулся об него, упав вниз лицом, тот навалился на него сверху, не давая вдохнуть, уселся на грудь, потными пальцами схватил за горло. Юнг перехватил руки, попытался разжать. Пальцы давили, не давали дышать, и вот уже поплыло у Юнга перед глазами припудренное песком лицо, черное в полосках, и жиденькая бороденка, и влажные белки глаз, и большие, плоские, точно раздавленные, губы.
