Дикий остров | страница 64



Последним перелезал через забор Тартарен. Два дротика один за другим вонзились в бревна. Один пришпилил рубашку Леши. Другой зацепил мощную плечевую мышцу. Тартарен рванулся. Рукав треснул, кожа лопнула. Кровь брызнула на бревно. Тартарен тяжело перевалился через зубья, упал внутрь частокола на песок. Там его подхватили за руки Юнг и Тёма, вместе, увязая по щиколотку в песке, пробежали вверх по склону и укрылись в стоявшем посреди двора срубе из тесаных бревен.

В стене сруба был дверной проем, узкие окна. Черные рожи в белую полоску мелькнули между зубьев частокола. Сверкая белками и зубами, повисели секунду и исчезли.

Команда перевела дух и огляделась.

Вместо пола внутри сруба был насыпан песок. В углу — очаг из камней с вытяжкой, обмазанной глиной, уходил под кровлю, крытую банановыми листьями. В центре в песок вкопан старый котел с дырой в днище. Котел наполнялся водой из родника, которая из него вытекала и уходила под стенку сруба. Отсюда брал начало тот самый ручей, по руслу которого они поднимались. А возле этого маленького бассейна с водой стояла пропавшая Тёмина сумка.

2

Первым делом выставили часовых.

Сам Крис уселся у входного проема. Юнга послал делать обход вдоль стен и поглядывать в окна.

Сруб расположен был толково. Подойти к нему незаметно невозможно. Кругом открытое пространство и песок — по нему не побежишь, увязнешь.

Тёма занялся раной Тартарена. Катя вызвалась ему помогать. Сняли с Тартарена рыбачью его жилетку. Катя расстегнула пуговицы на рубашке, вытащила из джинсов, осторожно высвободила руку Тартарена, нежно надавливая пальчиками, исследовала рану на плече.

— Ты чего это, крови не боишься? — с хриплой насмешкой осведомилась Светка, пристроившаяся возле очага.

— Крови не боюсь, — сухо ответила Катя. — Я по ОБЖ отличницей была. И папа у меня хирург.

— Ну-ну.

— Марлю, спирт, иглу и нитки, — потребовала Катя.

— Эй! — прорезался Тартарен. — Иголка тебе зачем?

— Швы накладывать буду.

Тартарен обалдело переглянулся с Тёмой.

«Ни фига себе», — подумали они.

Катя ловко обработала рану. Иголку с ниткой пропитала спиртом. Мгновенно наложила три шва, прокалывая кожу, завязывая узелки. Тартарен так и сидел, блаженно улыбаясь от прикосновений нежных пальцев. И даже не поморщился.

Катя наложила на шов марлевую салфетку, сверху стянула пластырем.

— Спасибо доктор, вы меня спасли, — потянулся Тартарен губами к щечке Кати.

— Не за что, больной, — отпихнула усатое нахальное лицо Катя.