Дикий остров | страница 46
— Какого?
— Африки, например…
— Мы не знаем, где мы… — упрямо повторил Крис. — И главное — зачем мы здесь.
— Ну вы-то известно зачем, — с коротким смешком отозвалась Светка.
— Да? Зачем же?
— Откуда мне знать, зачем успешные столичные мальчики оставляют свои офисы и лезут на рожон, даже не спрашивая, кто и зачем решил поиграть с ними в одну опасную игру?
— Откуда ж тебе это известно? — вцепился в Светку своим факирским взором Крис. Но Светка палящих черных глаз его словно не заметила.
Подняла разложенные на просушку свои носки и кроссовки, отряхнув ступни, надела и то и другое, потопала озабоченно обутой ногой, точно проверяя, сколько она пройдет по каменистым или болотистым тропкам в этой обуви, пока та начнет разваливаться. И только после этого…
— Сама догадалась. Не дура. Да и этот ваш, как вы его называете, Леша Тартарен, просветил.
— Интересно, что же он наболтал?
— Э! Что значит — наболтал? — возмутился Леша.
— Так что же? — не замечая Тартарена, как будто он не занимал здесь полполяны, не отставал от Светки Крис.
— Что я вам, попугай, что ли, повторять ваши байки? — отрубила Светка.
— Попугаи… — повторил вслед за ней Юнг.
— Что — попугаи? — не поняла Катя.
— Мы их тут почему-то не видели.
— Ну и что? — не понял Тартарен. — А они, кстати, вкусные?
— Не знаю. Никогда не пробовал. Мясо у них, кажется, синее.
— А зачем ты тогда о них заговорил?
— Странно.
— Что — странно?
— Что мы их тут до сих пор не видели. Зато видели миног и много всякой мелкой тропической птицы. И молодые банановые пальмы. А взрослых нет.
— Ну и что? К чему ты это?
— Не знаю, — затоптался на месте Юнг. — Мне надо подумать.
— Это Юнг к тому, что мы находимся в каком-то странном месте, — деловито складывая сумку, точно предвидя, чем закончится этот разговор, подал голос Тёма.
— Вот именно, в странном, — поддержал Крис. — Может быть, мы сможем понять, зачем мы здесь, узнав, где мы. А может, наоборот.
— Как-как? — улыбнулась Катя.
— Поняв, зачем мы здесь, поймем, где мы и как отсюда выбраться.
А ведь Крис что-то задумал, и по нему это было заметно. Какая-то у него есть вполне определенная цель этих вот расспросов.
Всегда он так — это Дима Юнкович знал. Еще с военных лагерей. Вцепится во что-нибудь и, пока своего не добьется, не отступит.
— Мы вот, по-вашему, сами напросились. Хотя это не совсем так. А вы?
— Что — мы? — не поняла Катя.
— Предположим, вас перехватили в аэропорту, привезли на виллу, запихнули в самолет…
— Так все и было, — кивнула Катя.