И другой немец держал наготове иронию в уголках губ...
Закончив говорить, Гулам Гусейнли перешел к объяснению сути документа, который Вайсман продолжал держать в воздухе, как улику преступления, а сам подумал - эти немцы ждут, что с ним что-нибудь случится. Но что с ним может случиться?.. Гулам Гусейнли умолк и задумался.
... Вайсман продолжал все так же смотреть на него, держа калькуляцию в воздухе.
Под этими перекрестными взглядами, которые, казалось, проникали до самых костей, Гулам Гусейнли снова начал потеть. Пот со странной осторожностью впитывался в тонкую хлопковую рубашку, и он, стесняясь, от этого нервничал и потел еще сильней. Вспоминая, как несколько месяцев назад они с бухгалтером наспех составили эту калькуляцию, он теперь торопливо принимал в отношении этого документа решения и тут же отменял их...
Вдруг Гуламу Гусейнли почему-то показалось, что немцы наслаждаются, наблюдая, как он потеет...
... Неожиданно Вайсман, словно удовлетворившись объяснениями Гулама Гусейнли, опустил документ, аккуратно вернул в кипу бумаг в папке, достал оттуда другой листок и протянул его уже не Гуламу Гусейнли, а положил перед сидящим рядом молодым немцем.
Гулам Гусейнли издали узнал составленный на немецком языке перечень писателей, которых планировалось включить в антологию.
- Здесь слово "Кристиан" написано неверно. По-немецки это надо писать через Xh, а у вас - через К...
Молодой немец, похожий на Штрауса, говорил на азербайджанском, по-немецки горлом произнося согласные, сквозь зубы выстреливая их, как пули, и смешивая мягкие гласные с грубыми. Мягкие, нежные слова, к музыке которых Гулам Гусейнли привык с детства, сыпались на него неуклюжими острыми железными обломками.
Закончив говорить, "Штраус" улыбнулся, но эта улыбка сделала его лицо еще жестче.
- ...к тому же здесь говорится, что сто экземпляров книг будут подарены различным организациям... Это...
... Нет, это уже слишком... - подумал Гулам Гусейнли, почти задыхаясь от гнева. - Что они, принимают меня за мошенника?..
Но тут молодой немец вдруг умолк и по-вайсмановски бросил на него острый взгляд, отчего Гулам Гусейнли вдруг ощутил слабость в коленях и подступающий к горлу комок, чего с ним не было с детства.
Гулам Гусейнли знал, в каких случаях у него появляется эта болезненная слабость в ногах. Он весь задрожал от гнева... Подумать только, до чего довели его эти недоноски!..
И вдруг он почувствовал, как нечто, с годами ослабевшее и затихшее вдруг шевельнулось в его душе...
