Избранное | страница 81
Теперь Мокран уже не произносил ни слова. Без малейшего сопротивления дал взвалить себя на грузовик. Когда к нему обращались, он ничего не отвечал. Он как-то совсем одурел. Дорога была узкая. Пришлось почти полкилометра пятиться задом. Наконец Арезки удалось развернуться, но ехать пришлось недолго — вскоре они наткнулись на лавину, которая обрушилась после того, как они здесь проехали. Теперь невозможно было продвинуться ни вперед, ни назад.
Они, как могли, устроились на ночлег. Мокрана развязали, потому что он совсем успокоился и образумился, и даже опять начал шутить.
Им пришлось лечь в одежде, прикрыться пледами, а сверху еще толстым брезентом Арезки. Так, прижавшись друг к другу, они согрелись и вскоре уснули.
Однако на другое утро, очень рано, их разбудили порывы бешеного ветра — холщовый верх грузовичка неистово хлопал и чуть не разрывался в клочья. Ветер дул с такой силой, что срывал с утесов камни, и они с шумом ударялись в машину. Стало значительно холоднее. Когда путники выбрались из-под брезента, они с удивлением увидели вокруг себя ровную снежную пелену, до того белую, что в сумерках от нее исходило какое-то бледное сияние.
Не оставалось ничего другого, как бросить грузовичок и поскорее пешком вернуться в Мейо, пока снежный покров не стал еще толще. Машину можно спасти позже, взяв кого-нибудь на подмогу. Каждый стал взваливать на себя поклажу, один только Мокран, видимо, еще спал — голоса его не было слышно. Менаш влез в кузов, чтобы его разбудить. Мокрана там не оказалось. Его звали, искали повсюду — на снегу не было никаких следов. Если он ушел, так, значит, уже давно. Обыскали все окрестности, но Мокрана так и не нашли. Сомнений не оставалось: он направился к перевалу, за которым расстилаются земли зуауа, его предков.
Подавшись вперед, чтобы легче было идти по склону с сумкой на боку, в тяжелых солдатских башмаках, Мокран с трудом шагает в направлении Куилальского перевала. Перед уходом он осторожно снял с Арезки свой бурнус. Арезки мог проснуться, но все они так устали, что никто не слышал, как Мокран встал, соскочил с машины и тихонько ушел. Самое трудное было миновать перевал, и не потому, что место было небезопасное. Правда, иной раз там поджидают путников разбойники с больших дорог, но трудно было допустить, что кто-то отважится отправиться туда в такое ненастье, да еще ограбить военного. Нет, опасность заключалась в другом: ветер в ущелье достигает такой силы, что перехватывает дух. Пробуешь передохнуть, позвать кого-то, чтобы услышать хоть звук собственного голоса, а ветер затыкает тебе глотку. Кроме того, перевал расположен несколько ниже, поэтому здесь скапливается особенно много снега, он образует ровный настил, и тогда даже самые опытные путники не в силах найти дорогу — они без конца кружат вокруг одного места, а ветер ревет и неистовствует вокруг них. Устав от тщетных усилий, они решают направиться обратно, а тем временем буран уже замел их следы, и вот они идут и идут — идут до тех пор, пока снег не поглотит их.