Мэссон не хотел рисковать и идти вдоль побережья, минуя деревню и военный лагерь, поэтому решил направиться вглубь Капской области. При этом он рассчитывал наткнуться на дорогу, которая, по словам Виллмера, связывала деревню с Кейптауном.
Мэссон готовился пересечь дюны и пытался поддерживать себя мыслью, что пока ничего не нужно делать, только следить за бурдюком и избегать встречи с гиенами, ядовитыми змеями, мародерствующими готтентотами, кровожадными рабами и караульными, которые могут попасть воробью в глаз с пятидесяти шагов. Хотя Фрэнсис не был закаленным путешественником, в Англии он ходил в длинные походы по окрестностям. Поэтому надеялся, что ему не составит труда добраться до Кейптауна до следующего вечера.
И не будет никаких проблем.
Глава 21
Мэссон нес свернутые одеяла под мышкой, а бурдюк перекинул через плечо. Вскоре Фрэнсис понял, как тяжело и утомительно идти по дюнам. Усиливающийся прохладный юго-восточный ветер под безоблачным небом приносил некоторое облегчение, но на самом деле только немного смягчал мучение от ожогов, вызванных солнечными лучами, которые отражались от дюн и мелководных соленых озер.
Мэссон решил идти по узким тропкам, которые пересекали пустошь вдоль и поперек. Судя по следам и помету, по ним ходили какие-то мелкие животные. Он мог лишь надеяться, что крупных животных сейчас в этой местности нет.
Так, бредя все утро под палящим солнцем и борясь с порывами ветра, он добрался наконец до небольшой группы молочных деревьев на краю соленого озера, по которому бродил десяток фламинго. Своими клювами они цедили воду в поисках ракообразных.
Все утро Мэссон пытался убедить себя, что все будет хорошо, как только он доберется до дороги. Но чем дольше он шел, не встречая ее, тем больше таяла его уверенность. Он спрашивал себя, зачем Виллмер вообще оставил ему воду, если хотел, чтобы британец погиб.
Уставший и изможденный, Фрэнсис опустился на привал. Опершись спиной о ствол одного из деревьев, он лениво наблюдал, как вышагивают розовато-белые птицы, пока в один момент его глаза не сомкнулись. Ветер стих.
Вдруг его напугал громкий треск за деревьями. Фрэнсис лихорадочно достал нож и неловко раскрыл его, чтобы хоть как-то защититься.
Мэссон медленно поднялся, вытягивая шею, чтобы рассмотреть что-нибудь за деревьями, но не смог разглядеть ничего примечательного. Слышался лишь скрип веток и тихий шелест листьев. Когда британец снова опустился на землю, он не мог не рассмеяться: ему на ум пришли слова Виллмера: «Даже мышь может шуметь, как чертов слон».
