— Моя дорогая, — заскрежетал Албертус, дёргая ртом, — ты не знаешь, кто я и чего стою…
Гли-Гли не ответила. Есть ли смысл тратить слова на совсем глупого?
Ежели Бледный Вендиго не разумеет, что сам себе подписал смертный приговор, то пускай помечется перед казнью…
Это его не спасёт.
После продолжительного молчания ван Хоорн сказал, как ни в чём не бывало:
— Не думай, будто я затеял твоё похищение исключительно для того, чтобы насолить… э-э… Длинному Ножу. Мне было по дороге, вот я и решил тебя прихватить, до кучи. Дай, думаю, поиграю на нервах у этого хлыща! Я собрался в Новую Испанию. Корабля у меня нет, зато есть каноэ. По Великой реке я спущусь вниз, встречусь с этими напыщенными идальго, мы сядем рядком, поговорим ладком… Обсудим, как нам лучше будет прищучить Капитана Эша!
— Зачем ты говоришь мне об этом? — прищурилась индианка.
— Хочу, чтобы ты прониклась серьёзностью моих намерений, детка. Чтоб не считала совсем глупым, а поняла, какие силы я способен привести в действие. Когда этот твой Олегар покинет Чесапик, куда он двинется? На Сент-Кристофер? Или ещё куда?
— Может, туда, — пожала плечами Гли-Гли, — может, на Тортугу. Днища галеонов сильно обросли, их нужно… как это моряки говорят?
— Кренговать?
— Вот-вот. А потом… Море велико, и кораблей испанских в нём много!
О планах командора, замыслившего поход за изумрудами, девушка благоразумно промолчала.
— Забавно… — затянула она. — Мне показалось, тебе хочется, чтобы я передала твои слова Капитану Эшу.
Значит ли это, что ты не веришь, будто этот твой краснокожий брат сумеет пленить Длинного Ножа?
Ван Хоорн ухмыльнулся, покачиваясь в седле.
— Моя дорогая, — промурлыкал он, — я был бы сильно огорчён, если бы Хайовентхе удалось снять скальп с Олегара де Монтиньи! Сказать, почему? Потому что я хочу это сделать сам!
— Совсем глупый… — вздохнула Гли-Гли.
Смеркалось, когда Албертус ван Хоорн достиг деревни Хайовентхи.
Сам он ехал верхом, и Гли-Гли тоже, привязанная к седлу, а «чернецы» топали пешочком — лошадей на всех не хватало.
Ничего, мальчики у него крепкие, дорогу осилили.
Хайовентха сам вышел встречать Бледного Вендиго.
Дети и женщины попрятались, да и мужчины старались не попадаться ван Хоорну на глаза.
Албертус усмехнулся. Боятся, значит, уважают.
— Приветствую тебя, краснокожий брат мой! — торжественно провозгласил он.
Вождь онондовага, неплохо знавший язык «ингизов», тепло принял его и спросил, поглядывая на Гли-Гли:
— Это твоя скво?
