Течение было слабое, так что вельботы нисколько не сбавили в скорости. Может, даже и выиграли чуток.
— Олегар… — сказал де Жюссак, привставая. — Во-он та высота, видишь?
— Вижу-вижу, — прищурился Сухов, разглядывая невысокий холмик напротив форта.
Макушка холма заросла дубняком, а «смотрела» та возвышенность как раз на угол крепости.
Хотя крепостью это сооружение назвать язык не поворачивался. Обширный двор окружал частокол высотою футов в пятнадцать-шестнадцать[21].
Сколько внутри находилось блокгаузов и прочих сооружений, с реки видно не было, зато различались четыре фальконета [22], установленных на вертлюги[23].
Ворота были заперты, и форт казался нежилым, брошенным.
Ан нет, вон чья-то голова показалась над оградой…
Верхушки брёвен, из которых был собран палисад, не были выровнены в одну линию, а торчали на разной высоте.
И это являлось умным решением — так глазу штурмующего было труднее различить осаждённого, если тот вдруг высунется между заострённых стволов, чтобы, к примеру, глянуть, не взбирается ли кто на стену.
Или пальнуть. Или треснуть, как следует, прикладом. Умно.
— К берегу!
— Как же это они упустили, — прокряхтел барон де Сен-Клер, ворочая веслом, — что высота напротив — господствующая? Даже деревья не вырубили…
— А зачем? — пожал плечами Быков. — Форт строили как защиту от индейцев, а у краснокожих не то что пушки, мушкеты — большая редкость.
— Вообще-то, верно…
— Высаживаемся! Сейчас будет самое интересное.
— Что именно? — не понял Шурик.
— Пушки в гору потащим! Взялись!
Выволочь кулеврины на берег было тяжко, но с этим справились.
А потом началось «веселье» — надо было вчетвером приподнять на канатах пушку, просеменить, сколько дыхалки хватит, и опустить груз на землю. Отдышаться и снова вперёд. Вверх…
Подменяясь, всё-таки выволокли кулеврины на макушку холма. Установили, укрепили.
— Понч, заряжай.
Шурик, валявшийся на травке, раскинув руки и ноги, пробормотал:
— Не кантовать… Меня. Угу…
— Подъём, царёк полей! Артиллерия ждёт твоего нежного внимания.
— Ох-хо-хо…
— И не кряхти, как старый дед.
— Ничего не старый. Мне, может, нравится кряхтеть!
— Заряжай давай… Так, товарищи, кто пойдёт парламентёром?
— Я пойду, конечно же! — решительно заявил Акимов.
— Флаг тебе в руки, — пробормотал Яр, — и барабан на шею.
— Нет, — мотнул головой Олег. — Жак? Как ты насчёт прогуляться?
— Да ради бога! Только дайте мне чего-нибудь белого, на палку привязать.
Сухов скинул свой камзол и снял рубашку.
