Действительно, в последнем предположении не было ничего невероятного, потому что техника стремительно движется вперед. Однако из этого следовало, что он теперь где-то в Англии или в Америке.
«Как я сюда попал?.. Как долго лежу?.. Такой сложный аппарат не изготовишь за неделю… Значит, я проболел несколько месяцев, а может, даже целый год?»
Северсона вдруг охватила сладкая усталость. Он вспомнил слова норвежской девушки и махнул рукой:
«Ах, зачем ломать себе голову?.. Все со временем выяснится».
Северсон выключил аппарат, лег и через минуту уже крепко и спокойно спал.
Жизнь Северсону была возвращена, но она все еще держалась на волоске. Для обессиленного организма представляли угрозу даже самые незначительные потрясения; как волнение, так и депрессивное состояние психики могли нанести ему непоправимый вред.
Первое знакомство пациента с неизвестным ему телевизором прошло спокойно, и это позволяло надеяться, что нервная система у Северсона достаточно прочная. Однако главные испытания были впереди. Пациента постоянно будет мучить вопрос, где он находится, как сюда попал, сколько времени болен. Изолировать его от сегодняшней действительности невозможно, он будет сталкиваться с ней на каждом шагу. Поэтому необходимо было как можно дольше оттягивать тот момент, когда Северсон узнает, что проснулся от ледяного сна через много десятилетий и живет в совсем другом мире. Из-за этого его, той же ночью, перевезли спящим в филиал института академика Тарабкина, расположенный в живописном парке недалеко от Москвы.
Необычный пациент не подозревал об этом путешествии и даже не догадывался, сколько хлопот доставляет всем работникам института. Окруженный заботой, он просто поправлялся, набирался сил, его старались не беспокоить медицинскими обследованиями, — достаточно было неусыпного надзора Наташи Орловой, которая не оставляла Северсона ни днем, ни ночью. Больной привык к девушке, поверил в ее врачебный талант и терпеливо выполнял ее требования и указания. А это давало многое: Северсон крепчал с каждым днем.
Однажды утром Наташа завезла в комнату Северсона странное кресло на колесах.
— Ну, друг, — сказала она с улыбкой, — с сегодняшнего дня вы частично освобождаетесь из тюрьмы, которая называется кроватью. Дарю вам машину, на которой можно хоть и кое-как, но передвигаться с места на место.
— Я вам искренне благодарен, Наташа!.. — Северсон с любопытством осматривал кресло: у правого подлокотника — руль, на левом — несколько кнопок. — Я вам искренне благодарен… Но когда, наконец, я смогу встать на ноги?
