А я бессильно откинулся на спинку ветхого стула. Стул обиженно заскрипел: отвык, бедолага, от подобных нагрузок, да и возраст уже не тот. Но мне было плевать на чувства разваливающейся мебели: сил больше не было. Хотелось спать. И есть. И уйти.
Но нельзя.
С самого раннего утра я всего себя посвятил изучению специальной литературы в бесплодных попытках постигнуть азы преподавательского искусства. Это оказалось не так просто, как представлялось вначале. Требовалось оперативно подготовить сверхсжатый учебный курс (всего на восемь академических часов) и уместить туда все важные аспекты правовой науки. А потом как-то донести все это до учеников. Но как понять, какие аспекты важные, а какие нет? Сколько времени уйдет на изложение той или иной темы? В каком порядке подавать материал? В какой манере излагать его: научным языком или объяснять «на пальцах»? Какие задания давать на дом? Как потом их проверять? Голова кругом идет, неплохо бы чайку… В смысле, напиток, а не птицу.
По счастью, городская библиотека, несмотря на общую ветхость, держала свой фонд в полном порядке. И, более того, активно его пополняла. Так что в моем распоряжении оказались вполне современные пособия по педагогике, теории и истории права, а также мало-мальски актуальные методические материалы. Оставалось лишь все это прочитать, систематизировать и применить на практике. В этом-то и заключалась главная загвоздка. Похоже, за годы непыльной работы юристом-судебником я немного разучился оперировать большими объемами информации. Говоря «большие объемы», я имею в виду действительно большие… Как на сессии в универе, когда за одну ночь выучиваешь больше, чем за полгода хождения на лекции. А многое из университетского курса банально успело забыться, а что-то и поменялось: юриспруденция не стоит на месте, она постоянно развивается, совершенствуется. Нужно наверстывать. Но время, время…
Времени вдруг стало катастрофически мало.
Вчерашний вечер целиком был посвящен выслушиванию проблем, свалившихся на головы младовской ветви семейства Телига. Расположившись на кухне, мы с Еленой досконально изучили все имеющиеся документы, после чего я честно заявил, что особых перспектив не вижу. Ну да ладно, в эфире не новости. Хотя, квартирка, кстати, и вправду оказалась стоящей: просторная, двухкомнатная — за такую не жалко и посудиться.
После моего неутешительного вердикта начались жалобы.
— Ох, ты бы знал, Филипп, как сейчас тяжело приходится. На мне ведь и школа, и дочь. Где-то дашь слабину и все — ту же вылезают проблемы. У нас в провинции с образованием вообще беда. Хороших учителей мало, а те, кто есть… Скажем так, не всегда отвечают квалификации. И это притом, что у нас в городе свое педучилище! Но порой сложно найти даже человека с педагогическим образованием, который согласился бы работать в школе. Да вы сами тому наглядный пример. Вот взять, к примеру, нашего трудовика, Иван Иваныча. Золотой ведь человек! Но пьет, столько пьет… Да ладно бы сам пил, он еще и детей подбивает! С одиннадцатиклассниками в день Победы бутылку раздавил в подсобке! Каково, а? А историк? Нет, он хороший человек, я не спорю. Но с такими тараканами… В другое время такого бы не взяли. Дети ведь… Но все равно мы пока держимся. В прошлом году наша девочка третье место по области заняла, на олимпиаде по русскому языку. И в позапрошлом тоже… Но то капля в море. Работы в Младове практически нет молодежь либо уезжает, либо опускается. И уровень преступности высокий… Вы не смотрите, что городок с виду тихий, в тихом омуте сами знаете, кто живет. А у Янки вообще одна улица в голове. Раньше дома ее было не застать, до темноты где-то носило. Лишь сейчас стала чаще появляться, но тоже не к добру: теперь у нее лучший друг — интернет. С ним днюет и ночует, глаз от экрана оторвать не может. И вот закономерный итог: зрение ухудшаться началось.
