Вообще я был благодарен нежданному пришельцу, ибо он буквально спас мой разум: я уже готов был поверить, что рехнулся. Но кто он такой? Орлиным зрением я не обладал (спасибо офисной работе за компьютером) и в пелене крепчающего дождя с двух сотен метров мог различить лишь темный силуэт. Возможно, он рискнет подойти ближе, и тогда… А, собственно, что тогда?
Тем временем неизвестный, видимо, убедившись, что меня в поле зрения не наблюдается, действительно сократил дистанцию. Похоже, он решил, что в такую непогоду хозяева носа не покажут за порог дома. Напрасно, напрасно. Я извлек травмат из кобуры, взвел курок и, стараясь не шуметь, покинул свое убежище.
— Руки вверх!
Как, должно быть, удивился бедолага, услышав эту фразу за своей спиной. Пока он осторожно миновал первый дом, я обошел его сбоку и оказался у чужака в тылу. Вот они, зуевские навыки скрадывания! Ну и дождик лишние шумы скрыл.
Но ответ меня огорошил.
— Да пошел ты, придурок.
Голос был женский.
— Эмм… — неготовый к такому повороту событий, я растерялся. — Ты женщина?
— Нет, я трактор, — она повернулась и встала напротив меня, уперев руки в бока.
Не трактор, факт. Но и не женщина. Девушка. Одета, как заправская дачница: ветровка, свитер, спортивные штаны, кроссовки. На голове дурацкая шапка-петух, меня такую в младших классах заставляли носить. Лицо ее, совсем молодое, показалось мне смутно знакомым.
— Ну и? — с вызовом спросила она, увидев мое замешательство.
— Что «ну и»? — еще больше опешил я, опуская пистолет.
— Что значит, что? Как будто ты не знаешь?
— Я?
— Ты еврей что ли? — разозлилась девушка.
— Почему еврей? — совсем растерялся я. Происходящее уж слишком смахивало на какую-то альтернативную реальность. Ведь всего полчаса назад я мирно собирал дрова в пустом лесу.
— В общем, что тебе от меня надо? — она подошла ближе, и я увидел перед собой даже не девушку — подростка. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Но взгляд, как у тридцатилетней: подобная «взрослость», присуща выходцам из не самых благополучных семей. Или здесь у всех такой?
Ее едва ли можно было назвать красивой: невысокая, плотная, со слегка вытянутым бледноватым лицом. Немного курносая, на носу — редкие веснушки. Тонкие губы сейчас были плотно сжаты, словно говорила она нехотя. Еще и хмурится. На фоне невзрачной внешности особым контрастом выделялись глаза: светло-голубые, теплые. На глазах я задержался особенно долго, собственно, больше задерживаться было не на чем — так себе девочка.
