— И что же ты хочешь мне показать тут? Еще одно капище?
Андрей не ответил, он с озабоченным видом обшаривал кусты возле самой воды и что-то бормотал себе под нос:
— Так тут же были… Или не тут? Здесь нет… Но я точно помню… Были тут…
Наконец я не выдержал.
— Что было тут? Что ты ищешь?
— Я тут три года назад водку спрятал… Две бутылки… Думал, мы с Витькой выпьем, а он, гад, соскочил тогда, вот я их и спрятал до лучших дней. А теперь их нет.
— Мда… Ты бы их прямо в воду засунул. Ручеек-то по весне разливается! А за три года… Не, тут без шансов. Уплыли твои бутылки.
— Б…!
Видя, как веселье брата в долю секунды сменилось неприкрытой досадой, я не смог удержаться от смеха.
Вечером мы сидели на летней кухне и пили чай с печеньем и свежими булочками, которые Андрей испек в духовке. Я был настроен на то, чтобы экономить газ, но если мой брат что-то решил, то переубедить его было не проще, чем повернуть вспять Миссисипи: он кивал, вслух соглашался с тобой — после чего делал все по-своему. Но булочки получились вкусными: на такие газа не жалко.
— Ты сказал, что знаешь человека, который мог бы рассказать мне про капище. Кто он?
— Ты тоже его знаешь. Это Пашка Смирнов, помнишь такого?
— В первый раз слышу.
— Да ладно! Может, ты и Веню-шамана не помнишь?
— Помню, конечно. Такого забудешь!
— Ну вот, а с ним паренек все время ходил, байки нам всякие рассказывал.
— Ааа… Теперь вспомнил.
Веня-шаман был своего рода здешней знаменитостью. Когда мы были совсем детьми, он жил в Зуево, ему принадлежали два крайних дома, что сразу за Витькиным. Свое прозвище он обрел благодаря образу жизни: он носил длиннющую шевелюру, бороду, все время ходил босым, и летом (на минуточку, летом у нас в обилии водились змеи, и не только безобидные ужи, а вполне себе ядовитые гадюки), и зимой (ну, сами понимаете), и постоянно рассказывал всевозможные небылицы. Говорили, он был йогом, спал на стекле и питался воздухом. Немного повзрослев, я узнал, что питался он еще и водкой. К нему часто приезжали гости, иногда обычные, иногда странные, но всегда у него было людно, слышался смех, то и дело накрывали на стол. В какой-то момент Веня собрал вокруг себя небольшую группу не то последователей, не то собутыльников, все — молодые ребята из соседних деревень, и стал ходить с ними, в чем-то их просвещая. Вреда от них не было, и деревенские мужики их не трогали, хотя и болтали всякое за спиной. Среди этих последователей был и Пашка Смирнов, длинный нескладный парень, который говорил, будто понимает язык комаров.
