— Я вымою посуду, — сказал Дэниел.
— Может, мне уйти? — спросила девушка.
— Нет. Я и так слишком долго был один, — смущенно произнес он.
Их глаза встретились.
«Я и так слишком долго был один». Значит, я нужна ему?
От слов Дэниела сердце Лили бешено забилось. Может быть, он сбросил маску недоверия и замкнутости? Во всяком случае, он нуждался в Лили и не скрывал этого. Ей захотелось обнять Дэниела, рассказать ему, что мир прекрасен, но она удержалась от этого порыва нежности, который охватывал ее уже не в первый раз.
Надо себя сдерживать и не торопить события.
Поспешность может только все испортить. Все, в чем Дэниел сейчас нуждается, это ее дружба и участие.
* * *
За окном кухни, где Лили и Дэниел мыли посуду, стояла кромешная тьма.
— Соседи живут далеко отсюда? — спросила она.
— Не очень, — ответил он. — Раньше, пока не разросся кустарник, был виден свет из дома старика Флинна.
— Он живет один? — спросила Лили.
— Сейчас он вообще живет в городе, — ответил Дэниел.
— А ты беспокоился о нем, когда он жил здесь? — спросила она.
— Ты приготовила ловушку для меня, да, Лили?
Девушка в недоумении посмотрела на него.
— Ловушку? О чем ты говоришь? — спросила она.
Он глубоко вздохнул.
— Рано или поздно, но мне бы все равно пришлось тебе все рассказать. Момент настал, пора покончить с этими тайнами, — решительно сказал Дэниел.
Лили хотела открыть рот, чтобы сказать, что он не должен ей ничего рассказывать, но он опередил ее вопросом:
— Где твой чудесный кофе?
— В шкафу, — ответила девушка.
— Ты сваришь? А я расскажу свою историю. Ты права, я должен облегчить душу, — признался он.
— Хорошо, — проговорила девушка, наполняя кофейник.
Дэниел пристально посмотрел на Лили. Его взгляд, полный невыразимой печали, будто предупреждал, что предстоящий рассказ может ее расстроить. А потом он начал говорить.
— Старик Флинн был больным, одиноким пенсионером. Еле сводил концы с концами. Его семья к нему не приезжала, но родственники часто звонили из города и уговаривали его переехать к ним. Флинн не поддавался.
Лили заливала молотый кофе горячей водой и, затаив дыхание, слушала рассказ Дэниела.
Ферн такая же упрямая, как этот старик Флинн, думала девушка. На все уговоры переехать в большой город мать неизменно отвечала отказом. Она даже слышать об этом не хотела, потому что не представляла себя за пределами родного, единственно любимого приморского городка.
«Я покину Шугар-Бей только в гробу!»
Дэниел продолжал говорить, опустив глаза в пол. Было видно, что страшные воспоминания о прошлом причиняют ему острую душевную боль.
