Идол прошедшего времени | страница 82
— Я никого не держу.
— Это не ответ. Почему вы не хотите все-таки уехать? В чем дело?
— Не хочу.
— Детское упрямство.
Корридов, вздохнув, отложил черепок:
— Ну как вы не понимаете?! Ведь вам, наверное, уже все постарались объяснить…
— Я готов послушать еще.
— Да я почти уверен, что речь идет о прежде неизвестной культуре! Городище-то это принадлежит вовсе не дьяковцам, как все думали поначалу… Вы понимаете это или нет?
— Не очень. Но, допустим…
— Сто лет назад Аполлинарий Салтыков допустил ошибку! И ее надо исправить.
— Ошибку?
— Здесь, на Мутенке, Аполлинарий копал два сезона. Крестьян нанимал! За это время раскопали семьсот пятьдесят метров. Понимаете, что это значит?
— Догадываюсь.
— Вот именно! Это значит, что копали «на штык»! Как огород.
— Я, разумеется, разделяю вашу скорбь…
— Да это варварство!
— Допустим. Сто лет назад археология была на ином уровне…
— Для сравнения! Когда я откапывал в Сунгире мальчика и девочку, то мы не копали, а скоблили квадраты ножами, а пыль заметали в совочки… И то мизинчик тогда срезал! Крошечный, — с умилением заметил Корридов.
— У кого это вы мизинчик срезали? — Филонова, кажется, все-таки покинула его невозмутимость.
— У девочки.
— Что за мальчик и девочка, позвольте узнать?
— Да при чем тут они… Сунгирское захоронение — это отдельная история. Так, к слову пришлось. Я вам про Мширское городище сейчас толкую.
— И я внимательно слушаю.
— Сто лет назад Аполлинарий Салтыков производил здесь раскопки, причем совершенно варварским способом. Он не брал кости, керамику…
— Он оставлял керамику? — Филонов кивнул на груду черепков.
— Представьте, не брал!
— Однако… При всей научной ценности этих замечательных осколков они все-таки не могут быть сейчас важнее жизни?
— Вот вы вроде бы сведущий человек, Филонов, а рассуждаете, все равно как бабка из Корыстова. Обывателю понятно, только если копают золото, украшения или оружие… Зачем они, эти остатки битых горшков? Да еще в таком количестве? «На каждом огороде, если поискать хорошенько…» — я это слышу постоянно. Не на каждом. Это во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых и в главных… Собственно, только по горшкам и можно определить принадлежность, ну, скажем, вот этого городища к определенной культуре. Каждый горшок всегда украшен орнаментом. Понимаете, всегда… Всегда! Голый горшок — это считалось неприлично. На мокрой глине кончиком ракушки выдавливались ямки или полоски. Орнамент на горшки наносили только женщины. И конечно, каждая женщина делала это так, как ее в детстве учила этому ее мать. Если женщина переходила в другую семью или род, то…