Огромные деревья нависали над речкой, образуя темный, тенистый свод. Кленский перешагнул через мшистое поваленное дерево.
— Вот… Место покушения! — объяснил Кленский, подводя Дамиана к той самой иве.
— Говорите, чуть не убили?
— Да так, знаете, здорово треснули… Пролежал без сознания по меньшей мере минут двадцать!
— Откуда вы знаете, что именно двадцать?
— А я тогда, прежде чем сделать фотокадр, посмотрел на часы, чтобы узнать, сколько времени осталось до заката… Хватит ли света? Ну а потом, когда после удара я пришел в себя, тоже, естественно, на часы взглянул.
— Фотография-то получилась?
— Фотография?
— Ну да… Удалось вам того козодоя щелкнуть?
— Щелкнуть я, кажется, успел. Но фотоаппарат исчез. Я когда очнулся, его рядом уже не было.
— Хороший фотоаппарат-то был?
— Хороший.
— Ну так, может, кто из корыстовцев позарился?
— Да вряд ли! На них первых падает подозрение, потому и не станут поблизости грабить…
— Что-то вы их все время выгораживаете… А кстати, как козодой?
— Да и не видел я этого козодоя.
— Может, и не было его?
— Как это?
— Ну… Вдруг вас заманили? Скажем, кто-то подражал крику птицы? Этот кто-то знал, что вы любите «охотиться» с фотоаппаратом. Или видел, как вы шли сюда.
— Вы думаете, меня заманили? — изумился Кленский.
— Все возможно.
— Но… Если, как вы говорите, кто-то знал, что я люблю «охотиться» с фотоаппаратом… Значит, кто-то из своих? Вы это имеете в виду?
— Повторяю, все возможно.
— Кто-то из наших ударил меня по голове?! Но зачем?
— Пока не знаю. Сыщику следует предполагать даже самое невероятное.
— Ах, вот в чем дело: невероятное… — немного успокоился Кленский.
— Впрочем, предпочтение я отдаю другой версии.
— Какой?
— Скажем, это те «черные археологи», что приезжали на «Хаммере», вас стукнули. Приехали еще разок, проведать настоящих археологов, ну и…
— Мы им мешаем?
— Возможно.
— Но почему именно меня?
— Очень много фотографируете. Наверное, кто-то попал в кадр случайно. Побоялись засветиться. Вот и ударили. А фотоаппарат похитили. Вместе с тем последним отщелкнутым кадром.
— Вы думаете?
— Не помните, что там, на том кадре, могло быть?
— Что? — Кленский задумался. — Я только помню: что-то удивило меня тогда, очень удивило…
— Что именно?
— Что-то красивое…
— Красивое?
— Да… Красивое. Какое-то цветное пятно… И вроде как знакомое!
— Знакомое? Постарайтесь-ка вспомнить, Владислав Сергеевич.
— Н-нет! — Кленский потер виски. — Не помню. Увы… Этот удар словно все стер… Всю память отшиб!
