— Вы так не думаете? Даже про двустороннюю ангину? И про молнию?
— Нет…
— Зачем вам эти загадки, Дамиан? Это игра?
— Скорее экзерсисы. Упражнения! Понимаете, мозгам нужна постоянная нагрузка.
— Неужели вы надеетесь разгадать эти головоломки?
— Повторяю, Бонаккорсо Питти записывал события своей жизни весьма подробно…
«Почти как наш Яша Нейланд», — подумал Кленский. И, отчего-то понизив голос, сообщил:
— На меня тоже было совершено очень странное покушение!
— Давно? — нисколько не удивившись, поинтересовался хозяин дома.
— Не так давно, как на этого вашего итальянца… Два дня назад!
— Я слушаю.
И Дамиан терпеливо и внимательно, не отвлекаясь, выслушал рассказ Кленского.
— Итак, подведем итоги, — произнес он бесстрастно, когда Кленский наконец замолчал. — Перечислим ваши печали. Во-первых, работе экспедиции кто-то мешает. Во-вторых, лично на вас совершено покушение. И самое главное: умер или убит человек. А его труп…
— Исчез!
— Или украден. Что вполне логично, если все-таки предположить, что этого человека убили. Поскольку потерпевший, чье тело не найдено, считается «без вести пропавшим».
— Как раз вести-то он подает… — со вздохом заметил Кленский.
— Даже так?
— В этом-то и весь ужас. — И Владислав Сергеевич рассказал Филонову еще и о «явлениях» Яши.
— Похоже на фантазии, — пробормотал Дамиан. — Простите, а покушение — это действительный факт? Не могут ли это быть тоже… ваши фантазии?
Кленский молча снял панамку, демонстрируя разбитую, заклеенную пластырем голову.
— Н-да… Кажется, тупым тяжелым предметом! — Филонов осмотрел рану. — И, пожалуй, это факт, а не фантазии.
— Понимаете, в экспедиции есть люди и очень молодые, неопытные. И я не уверен, что они в безопасности. Я даже не представляю, чем это может закончиться.
— Не проще ли вам всем уехать оттуда, как и советовала вам эта милая дама из милиции?
— Невозможно.
— Отчего же?
— Никто не хочет уезжать.
— Совсем никто?
— Совсем. И в первую очередь наш руководитель Корридов не хочет уезжать.
— Поразительная решимость. И чем вы ее объясняете? Любовью к археологии?
Кленский пожал плечами.
— Не знаете?
— Не могу говорить за других.
— А за себя?
— Причина, которую я мог бы вам назвать, мне и самому кажется странной. Боюсь, что и вам эта причина покажется подозрительной.
— Интересно, интересно… Одну минуту!
Филонов вышел из комнаты.
Довольно надолго.
Вернулся обратно он отнюдь не «с пистолетом и зубной щеткой». В руках у Дамиана была трость (!) и небольшой, старомодный саквояжик. «А-ля доктор с частной практикой». Правда, марка кожаного изделия заставляла сразу же забыть о таких ассоциациях. Саквояжики этой фирмы, насколько это было Кленскому известно, не по средствам докторам даже с очень хорошей практикой.
