Идол прошедшего времени | страница 59



А Корридов, взглянув на студента Сашу крайне неодобрительно, покачал головой и молча удалился к своей палатке.

Глава 9

— Проснитесь, Владислав Сергеевич! Проснитесь…

Кленский открыл глаза. Кто-то звал его и скребся у палатки, пытаясь расстегнуть «молнии» полога.

— Кто там? — спросонок испугался журналист.

— Это я. — Ему ответил какой-то осипший шепот.

— Кто это — я?

— Ну я, я…

— А поточнее? — Кленский совершенно не узнавал этого странного шепота.

— Да я это, Миха!

— Черт! — Владислав Сергеевич чертыхнулся. — И что дальше?!

— Проснитесь, это очень важно!

— Ужас какой-то… — Кленский взглянул на часы. — Четвертый час утра…

Он вылез из палатки и включил фонарь.

— Не включайте! — Миха тут же закрыл фонарь рукой. — Я не знаю, как он реагирует на электричество.

— Он — это кто?

— Увидите… — мрачно пообещал Миха. — Сейчас увидите!

— В чем все-таки дело, Михаил?

— Сейчас узнаете! Только сначала разбудите Корридова, пожалуйста.

— А что-нибудь полегче не желаешь, чтобы я исполнил? Например, луну с неба достал… Нет?

— Нет. Луну не надо. Корридова нужно разбудить, — упрямо повторил Миха.

— А сам не хочешь это сделать?

— Не хочу. Он меня убьет.

— Сообразительный… Хочешь, чтобы он убил меня?

— Надо разбудить Корридова, — как заведенный повторял Миха. Глаза у него при этом были расширены от ужаса.

— Ну хорошо… Давай попробуем!

Тяжко вздыхая и чертыхаясь, журналист направился к палатке Корридова.

Миха, след в след, за ним.

— Будить Корридова! — возмущенно повторял Кленский. — Да это равносильно самоубийству… Надеюсь, Миша, риск того стоит?!

— Стоит… — убежденно повторил Миха. — Сами увидите…

— Что увидим-то?

— Увидите, что я не вру.

— Ну, сам понимаешь, Михаил, это должно быть нечто! Иначе нам с тобой просто не жить.

— Лучше пусть Арсений Павлович убьет, чем… — странно произнес Миха и, не окончив фразы, подавленно замолчал.

Наконец они подошли к палатке археолога.

— Арсений Павлович! — позвал Кленский нерешительно.

Молчание.

— Проснитесь! Это очень важно!

В ответ молчание.

— Дохлый номер… — пробормотал Кленский. И, собравшись с духом, сам открыл палатку и потянул за спальный мешок.

— Черт!

Сначала в них что-то полетело. Что-то тяжелое.

Потом раздались возмущенные вопли.

Наконец все-таки из палатки вылез Корридов.

— Ну, говори! — Кленский подтолкнул Миху к Корридову. — Выкладывай, что там у тебя случилось. Рассказывай Арсению Павловичу, в чем дело.

Корридов слушал невнятное Михино блеянье весьма мрачно и свирепо. И в полном молчании. Непонятно было даже, спит он еще или все же проснулся.