Такая деталь при описании человека тоже больше подошла бы для детективного романа, о написании которого журналист иногда задумывался. Что и говорить, хороший выбор — Мериме. Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты…
Но Яша Нейланд был человеком особенно странным. Все в экспедиции, включая маленького Колю, сына руководителя экспедиции, доктора исторических наук Корридова, были в курсе, что у Яши «диагноз». Он сам «предупредил».
Впрочем, Яшина шизофрения никого не смущала.
Как и полагается интеллигентным людям, археологи, уважая личность, «чтили и ее расщепление». То есть терпимо и деликатно относились к Яшиному заболеванию. В конце концов, две личности, даже если они уживаются в одном человеке, — это предпочтительнее, чем серая безликость.
К тому же помешательство Яшино было мирным, неопасным. Яшино сознание раздваивалось без ущерба для окружающих. Даже с пользой.
Например, у Яши была фантастическая память. Он знал наизусть «Один день Ивана Денисовича» и целиком первую главу «Архипелага ГУЛАГ».
Яша дружил с писателями. О чем всем охотно рассказывал. Яша писал им письма и сообщал, что помнит наизусть их произведения. За это писатели его любили, и даже лично звонили, и ласково-ободряюще с Яшей разговаривали. В общем; несмотря на свой диагноз, Яша, судя по его признаниям, имел впечатляющий круг московских знакомств.
Кроме того, благодаря своей памяти Нейланд обладал невероятной способностью фиксировать даже самые мелкие подробности окружающей обстановки.
Например, он мог сказать: «Пять лет назад, двадцатого июня одна тысяча девятьсот девяносто такого-то года, имярек вышел из машины «ВАЗ» такой-то модели, номер такой-то. Он был в синих джинсах «Wrangler» и клетчатой рубашке. Клетки на рубашке были крупные, серые и синие».
Яша Нейланд запоминал все… Любопытная особенность психики, нередко сопровождающая отклонения от нормы. Несколько, правда, смущающая коллег по экспедиции.
Очевидно, оттого, что Яшин мозг находился в постоянном сверхнапряжении, его лицо и казалось таким странным. Не отражающим никаких эмоций. Бедный Яша никогда и не улыбался. Попробуй поулыбайся, заучив наизусть «Архипелаг ГУЛАГ»…
Теперь же Нейланд, как наблюдал Кленский, заучивал наизусть Проспера Мериме. В общем, вполне невинный способ помешательства…
Кроме того, Яша собирал малину, часто пропадая в лесу и блуждая по лесным дебрям. И ежедневно вел дневник. Делал он это, потому что тоже считал себя писателем, а писателям полагается работать каждый день — ни дня без строчки.
