— Что хоть у Яши в записной книжке? — поинтересовался у Дамиана Кленский.
— Почитать?
— Послушаю с интересом.
— Ну так слушайте…
И Филонов открыл записную книжку Нейланда.
— «Двадцать первое. Пятница. В моей жизни появилась она…» — многозначительно прочитал Дамиан.
— Она? — изумился Кленский.
— «Она красавица, — продолжал читать Филонов. — Мраморное совершенство. Дивная, неземная красота…»
— Дивная, неземная красота?
— «Невозможно представить себе что-либо более совершенное, чем тело этой Венеры…»
— Тело этой Венеры? — повторил Кленский. — Это он про кого? Про Зину? Или про Валю? Или, может, кто из корыстовских девушек в гости приходил?
— «Более совершенное, чем тело этой Венеры, более нежное и сладостное, чем его изгибы, более изящное и благородное, чем складки ее одежды…»
— Так и хочется сказать, как в анекдоте, вы это с кем сейчас разговариваете? Неужели это Яша пишет? Вы уверены?
— А что?
— Да стиль!
— Стиль неважен. Важна суть. Похоже, в деле замешана женщина. Красивая женщина! Слушайте дальше…
— Да?
— «Мучительное чувство при мысли, что такая дивная красота может сочетаться с такой полнейшей бессердечностью… Я очень жалею любивших ее… Не женщина, а шедевр лучших времен искусства ваяния!»
— Шедевр лучших времен искусства ваяния, «тело Венеры»… — вдруг озаренно пробормотал Кленский.
— Да оставьте вы это «тело Венеры». Вот… Послушайте, что он дальше пишет!
— Да?
— «Сегодня опять иду туда», — прочитал Дамиан.
— Куда туда?
— Откуда я знаю! Хотя… Погодите. Вот…
— Ну, читайте же!
— «Корыстово. Бетон. Мост. Поворот направо».
— Пожалуй, это похоже на описание какого-то маршрута.
— Но какого маршрута? Что все это значит?
— Да читайте же!
— «Петушиная голова. Крапива. Златокудрый мальчик. Агрессивные гуси. Казенный дом…» — прочитал Филонов.
— Что это значит — «петушиная голова»? — недоуменно повторил Владислав Сергеевич. — Что-то несусветное!
— Одно ясно — вы правы! — Яша явно описывает какую-то дорогу.
— Пожалуй…
— Пройтись, что ли? — задумчиво произнес вслух Филонов. — Как вы думаете?
Кленский не ответил.
Он молчал, задумавшись, вспоминая девушку, явившуюся ему впервые как греза… В не очень, правда, подходящем месте — на краю будущей мусорной ямы. Но, кажется, тоже в пятницу.
«Вита… — думал Кленский. — Вот к кому воистину приложимы эти слова: тело Венеры, совершенное… нежное и сладостное… складки одежды — изящные и благородные…»
* * *
А между тем Филонов, разумеется, решил «пройтись».
И был вознагражден за свою решительность. Его догадки начали подтверждаться почти сразу… Например, дорога через Корыстово действительно была выложена бетонными плитами.
