Голова Эвина закружилась вновь, и он увидел теперь высокого светловолосого человека в странной одежде, сделанной, словно из одного куска блестящей немнущейся ткани. Уверенный в своей силе и власти, он шел по широкой серой дороге вдоль ряда больших серебряных птиц. В конце этой дороги его ожидал рыжебородый богатырь с молотом в правой руке, стоявший во главе дружины суровых воинов. Идущий к ним конунг вдруг остановился
и посмотрел прямо в глаза Эвина. Сердце сжалось и чуть не остановилось от этого спокойного, пронзающего душу, взгляда.
- Я увидел тебя, - сказал неизвестный воитель, - Перестань цепляться за жизнь и приходи к нам. Посмотри на этих воинов: они станут твоими друзьями и с нетерпением ждут тебя здесь.
- Эвин! - раздался за спиной негромкий женский голос.
Он открыл глаза и увидел себя лежащим на небольшой ладье, что плыла по широкой спокойной реке. Снова болели раны, и с мученическим стоном провалился Эвин в тяжелое, лишенное всяких видений забытье.
Воины Ярослава и Эймунда шли на юг и ярко горящие церкви, как свечи, освещали их путь: торжествующие новгородцы мстили за насильственное и жестокое крещение своего города. Ярослав мудро не мешал их невинным забавам. А они снисходительно улыбались причудам своего князя, который почему-то время от времени мешал им пытать и вешать избитых и оборванных священников, что стекались к нему со всех сторон. Через месяц наполовину опустевший, притихший и напуганный Киев открыл ворота перед новым повелителем. Люди прятались по домам, купцы закрыли свои лавки, случайные прохожие испуганно прижимались к стенам домов.
- Здесь не любят тебя, Ярицлейв, - сказал князю Эймунд.
- Пока не любят, - коротко ответил князь.
- Они предадут тебя и очень скоро.
- Я знаю.
- Приятно иметь дело с умным человеком, - усмехнувшись, продолжил варяг, - И не надо любви, пусть боятся. Толпа переменчива и только страх способен заставить людей раз и навсегда покориться правителю. Хочешь, я и мои люди наведем здесь порядок? Мы, норманны, умеем. Ты и твои потомки вечно будете править Кенугардом. А за это ты отдашь мне Хольмгард. Я буду платить тебе дань, и защищать границу.
- Я полностью расплачусь с тобой, и ты с великой славой возвратишься в Швецию, Эймунд. И будешь рассказывать там, что конунг Гардарики честен в делах и друг всех храбрых людей с Севера.
- Тебя еще когда-нибудь назовут мудрым, конунг, - сказал ему Эймунд.
Асмунд же в это время, молча, стоял у небольшой ладьи и смотрел, как жадно охватывает огонь истекающие смолой доски. Этот корабль был его последним подарком Эвину, который так
