— Ну, чего притихли? — Глядя на постные лица всей компании, Алекс развеселился. — Ладно, не пугайтесь, на самом деле я добрый, белый и пушистый. Только не люблю, когда встают в позу и начинают гнилой базар. Мы же теперь одна семья, вот и договоримся по-семейному. Главное, слушайтесь меня — и будет вам счастье. Или вы уже передумали отчаливать?
— Нет, — одновременно ответили Вика и Берт.
— Замечательно. Тогда поехали! Как это у вас делается?
— Мы должны встать в круг и взяться за руки, — с каменным лицом объяснил Берт. — Затем появится воронка. И в конце концов…
— Что ещё за воронка? — перебил его Алекс.
— Это невозможно объяснить — надо видеть и чувствовать. Мы вкладываем в неё свою энергию, а она всё сильнее искажает континуум, пока не прокалывает его. И в конце концов происходит перемещение.
— Ладно, разберёмся. Все готовы? Тогда давайте руки. Ну?!
Немного поколебавшись, они послушались. И Круг замкнулся.
В следующую секунду Алекса будто ударило током. Взвыв, он шарахнулся назад и попытался отдёрнуть руки, чтобы выпасть из Круга. Но не смог — пальцы не разжимались, словно их свело судорогой.
Мгновение спустя свет померк. Всё вокруг заполнила унылая серая муть, в которой смутно вырисовывались продолговатые тёмные фигуры. Из-за полной неподвижности и смазанности очертаний они больше напоминали кегли, чем людей. Затем вверху, соединяя макушки «кеглей», вспыхнуло узкое кольцо, состоящее из язычков холодного голубого пламени. Язычки непрерывно удлинялись, и вскоре кольцо разрослось в трепещущую корону. Потом зубцы короны наклонились внутрь и изогнулись, образуя воронку. Видимо, ту самую, о которой говорил Берт.
В горловине воронки возникло облачко ярких белых искорок. Оно закрутилось вокруг своей оси и, непрерывно уплотняясь, превратилось сначала в веретено, а затем — в ослепительную иглу. Раздался тонкий, на пределе слышимости, свист, от которого всё тело Алекса пронзила мелкая дрожь.
После этого случилось невероятное. Алекс ощутил, как в него, заставив потесниться собственное «я», влились чужие сущности. И ему открылась истина.
Каждый в этом удивительном сообществе играл свою роль. Берт был мозгом Круга, холодным и почти всемогущим, способным решать сложнейшие задачи. Костик выполнял менее заметную, но тоже полезную функцию. Он постоянно во всём сомневался, заставляя того же Берта убавить самомнения и относиться к своим успехам более критически. Вика несла в себе эмоциональное начало, отыскивала других «новых людей» и благодаря врождённой эмпатии налаживала с ними контакты. Что же касается Тони… Поразительно — она-то и была главной в Круге! Немногословная, сдержанная — и в то же время умеющая каким-то незримым воздействием удерживать все звенья в одной связке.
