Антантистскій лозунгъ права, выдвинутый на войнѣ былъ лозунгомъ соблюденія юридической легальности, аналогичной внутригосударственной легальности въ частно-правныхъ договорныхъ отношеніяхъ; тѣмъ самымъ мы имѣемъ незаконный, ибо объективно не соотносительный переносъ идеи изъ одной области, гдѣ она выработалась, въ другую — ей чуждую. Но далѣе оказывается, что при дальнѣйшемъ развитіи этотъ переносъ приводитъ къ такимъ послѣдствіямъ, что то, что въ исходной области было соблюденіемъ права, здѣсь становится охраной насилія. Ибо во внутри-государственныхъ отношеніяхъ государство охраняетъ въ правѣ выраженныя отношенія имъ же на основаніи права и установленныя, здѣсь же подлежатъ охранѣ облеченныя въ форму права отношенія насилія. Тождественная форма, перенесенная на отличное содержаніе, получаетъ и непредвидѣнный противоположный смыслъ. Отсюда вовсе не долженъ быть сдѣланъ выводъ, что договоры въ международномъ общеніи не должны быть соблюдаемы, а только то, что этотъ принципъ не можетъ здѣсь имѣть того значенія, какой онъ имѣетъ во внутригосударственныхъ отношеніяхъ.
Къ тому-же лозунгъ примата заключенныхъ договоровъ, устанавливая святость насилій вчерашняго дня, тѣмъ самымъ несетъ въ себѣ свое уничтоженіе, вѣрнѣе, — основу исчезновенія какой бы то ни было опредѣленности. Ибо если насиліе незаконно сейчасъ, то незаконно оно было и вчера. Нарушеніе нейтралитета Бельгіи есть нарушеніе договора, вчера заключеннаго, и какъ таковое преступно. Но вчера же былъ заключенъ договоръ объ отторженіи Эльзаса и Лотарингіи отъ Франціи; какъ договоръ, на которомъ стоитъ подпись Франціи, онъ собственно священенъ и не допускаетъ нарушенія; съ другой стороны онъ оформляетъ раньше произведенное насиліе и какъ таковой въ свою очередь незаконенъ. Ясно, что отсюда вытекаетъ: отъ одного нарушенія къ другому (вся міровая исторія состоитъ изъ нарушеній) мы придемъ къ полному разложенію всѣхъ государствъ, территорій, народовъ, всѣхъ международныхъ связей; кромѣ того и вмѣстѣ съ тѣмъ придемъ къ перекрещивающейся путаницѣ всѣхъ отношеній, — ибо напримѣръ, на одну и ту же территорію въ разныя эпохи имѣли международныя притязанія и разныя государства, имѣли права, послѣдовательно нарушенныя соотвѣтственно другъ у друга.
Или можетъ быть установлена какая нибудь давность. Но въ такомъ случаѣ — какая же и чѣмъ опредѣляемая? Сколько лѣтъ послѣ войны должно пройти, чтобы совершенное и облеченное въ форму права насиліе стало уже неотмѣнимымъ?
