Потом ты позвонишь от них по телефону, скажешь администратору, что решила остановиться у друзей, и выйдешь. Проделай это в двух-трех отелях. Затем ты отправишься в универмаг, купишь какую-нибудь мелочь и, расплачиваясь, обменяешь один из мелких чеков. Все это будет нетрудно.
— А когда же начнутся трудности?
— Мне кажется, лучше всего проделать это в универмаге, — задумчиво проговорил Мейсон. — Закажи всякой мелочи долларов на пять и попытайся обменять стодолларовый чек. Кассирша будет предупредительна, но заподозрит неладное. Она захочет взглянуть на твое водительское удостоверение или на что-нибудь еще с фотографией. Ты пороешься в сумочке, посмотришь на кассиршу испуганными глазами и скажешь, что забыла кошелек вместе с водительским удостоверением в женском туалете. Скажи ей, что ты сейчас вернешься. Теперь запомни: отойдя от кассы, ты оглянешься и крикнешь ей: «Там в кошельке больше трехсот долларов».
— Что потом?
— Потом ты уходишь и к кассе уже не возвращаешься. Просто исчезаешь, и все.
— А дорожные чеки?
— Оставишь их у кассирши.
— Я не должна потребовать их назад?
— Нет. Это-то и будет приманкой.
— Как так?
— Кассирша начнет раздумывать, почему ты не вернулась. Ей также будет интересно узнать, зачем ты пыталась разменять чек в сто долларов, чтобы расплатиться за пятидолларовую покупку, когда в кошельке у тебя лежат три сотни наличными. Она начнет присматриваться к твоей подписи чуть более внимательно. В конце концов она вызовет полицию.
— Хорошо. Когда мне начинать?
— Немедленно.
Она подошла к шкафу, оделась, задержалась на секунду перед зеркалом, чтобы припудрить лицо и подкрасить губы.
— О’кей, шеф. Где чеки?
Мейсон улыбнулся.
— Ты забыла спросить меня, не попадешь ли ты в тюрьму.
— Сегодня не мой день задавать вопросы.
Мейсон встал, обнял ее одной рукой за талию и проводил до двери.
— У меня очень скверно на душе, Делла. Если бы был еще кто-нибудь, кому я мог бы доверять…
— Я бы возненавидела вас на всю жизнь, — закончила за него она.
— Если все сорвется, позвони мне, и я…
— Что вы?
— Я тебя вытащу.
— Чтобы сделать это, вам придется пожертвовать планом всей кампании.
Он покачал головой:
— Если ты попадешься, этот план и так превратится в ничто… и я вместе с ним.
— Что ж, значит, я не попадусь.
— Позванивай и сообщай, как идут дела. Я буду волноваться.
— Не переживайте за меня.
— Славная девочка. — Он потрепал ее по плечу.
Ее глаза были очень красноречивы, когда она сверкнула улыбкой ему в ответ. Затем она выскользнула в коридор. Мейсон стоял, прислушиваясь к цоканью ее каблучков по плиткам пола. Его лицо было хмурым и озабоченным. Только когда он услышал, как захлопнулась дверь лифта, он вернулся к своему столу.
