Внезапно, мне стало дурно. Даже сидя с закрытыми глазами, я почувствовал, как сильно закружилась голова, а желудок, хотя и был пустым, но попытался вытолкнуть эту самую пустоту наружу. Меня пару раз вырвало желчью, после чего я стал терять сознание. Не знаю, сколько прошло времени. Я, то проваливался в бред и беспамятство, то вновь возвращался к мучительной реальности. Тело била крупная дрожь, было одновременно адски жарко и мертвецки холодно. Помню, что пару раз даже порывался выбить себе зубы кулаком, потому как терпеть боль сил уже просто не осталось, но чья-то крепкая рука каждый раз пресекала эти попытки. Иногда я открывал глаза и видел перед собой обеспокоенное лицо готессы и два жутко светящихся красных глаза у нее за спиной.
Когда я окончательно очухался, я обнаружил себя лежащим у стены на мантии бедолаги, чей скелет мы нашли сидящим за столом. Я приподнялся и сел, оперившись спиной на стену. Таня тихонько спала сидя на деревянносм столу, сложив голову со слегка растрепанными черными волосам на руки, что лежали на столе, а рядом с ней я увидел Адама, чья подленькая ухмылка как бы намекала – «а ведь я предупреждал».
- Что чувствуешь? – не вставая с места, спросил вампир.
- Голод, - ответил я честно, - зверский голод и… мне очень холодно.
- Это могильный холод. Он сопровождает существование любой нежити, как низшей, так и высшей, и так будет целую вечность. Ответь мне честно - ты этого хотел?
- Я… я не знаю, наверное… - не понимая, чего хочет добиться этот упырь, попытался ответить я.
- Не ври хотя бы сам себе, мальчик, - пробасил Адам сочувствующим тоном, - помни, что первым условием бессмертия, является смерть, а эта штука не из приятных.
Махнув рукой на бывшего паладина, я бегло оценил внутреннее самочувствие и явные изменения в физиологии: от ожогов не осталось и следа, лайтинга и зажженных свеч видно не было, но я четко различал все окружающие меня предметы, а это значит, в темноте я вижу лучше кошки. Бледная, почти белая кожа на руках и слегка заострившееся ногти. Клыки естественно стали длиннее, а в остальном, вроде бы, без изменений. Вдруг, в голову пришла мысль, от которой глаза полезли из орбит и я поспешил задать интересующий меня вопрос Адаму:
- А стоять будет?
Смех вампира громом разлетелся по комнате, Таня подскочила, спросонья потирая глаза и бестолково переводя взгляд то на меня, то на Адама.
- Человек только что умер в муках и переродился в бессмертную, кровососущую тварь невиданной силы, а его интересуют столь низкие вещи?
