— Да потому, Витя, что у кого дома были получше, тех из них выгнали. Поселились там фрицы. Но хата Кудрявцевых, хоть и гостеприимна, хоть и просторна а, сам знаешь, не богата. Зашли туда, пошуровали, да и ушли… Ну, в общем, есть и такие Иуды, которые захватчикам рады, и уже успели пристроиться. В полицаю, знаете, живо набирают. Говорят, — от желающих отбоя нет, думают даже конкурс на эту должность устроить, и брать только по рекомендации…
— Даже и не верится, — мрачно проговорил Витя, и сжал кулаки.
* * *
Наступил вечер. И без того негромкие, всегда насторожённые разговоры партизан смолкли, а кое-кто, утомлённый дневными делами-волнениями уже и заснул.
И Паньковский лес замер: теперь не пели птицы, не кричали звери — казалось, что и сама природа дала партизанам возможность хорошенько выспаться.
Михаил Третьякевич ушёл в шалаш к Яковенко, где при свете лучины, склонившись над картой, шёпотом обсуждали дальнейшие операции…
Ну а Витя всё сидел рядом со своим отцом, и очень тихо, чтобы ненароком не потревожить кого-нибудь из спящих, задавал новые и новые вопросы про жизнь в оккупированном Ворошиловграде, а также и про маму свою Анну Иосифовну. Витю волновало всё: любые, даже и самые незначительные детали. Очень ему хотелось знать, как же живётся там теперь, под ненавистным немецким игом.
Иосиф Кузьмич отвечал неспешно, обстоятельно, и тоже, конечно, старался говорить потише. Но вот зевнул…
Тогда Виктор смущённо улыбнулся, и произнёс:
— Ну, папа, извини меня, что-то я тебя совсем своими расспросами утомил…
— Да нет, что ты, сынок. Ты ещё чего-нибудь спрашивай.
— Нет уж, хватит на сегодня. Ведь я как то и забыл, какой ты дальний путь проделал, да сколько волновался. Одна эта встреча с карателями чего стоит…
При слове «каратели» дремавший поблизости партизан поморщился и перевернулся с боку на боку.
— Вот и нам пора на боковую, — произнёс Витя.
— А то ведь и правда, — кивнул Иосиф Кузьмич, — и не будем своими шептаниями чужому сну мешать…
— Вон мой шалашик, — Витя кивнул на маленький, но аккуратный, способный выдержать непогоду шалаш. — Пожалуйте… Пуховой перины, правда, не могу предложить, но трава там мягкая.
— А мне большего и не надо. Чай не барин, — улыбнулся Иосиф Кузьмич. — Да и ты под звёздами не ночуй. В шалаше места и на двоих вполне хватит…
В шалаше Иосиф Кузьмич улёгся на спину, и ещё раз глубоко зевнул. А Витя чувствовал что и его самого вот-вот заберут тихие и спокойные, навеянные лесом сны.
