С конца октября меня взяли в штаб. Через несколько дней мне присвоят звание младшего командира (старшего сержанта)
Подал заявление в комсомол… Целую крепко и желаю всего хорошего
Борис.
12.12.41 г.
П. С. Мы находимся недалеко от вас, около Дебальцево»
Уже весной 42 года Борис дослужился до звания младшего лейтенанта, и стал помощником начальника разведки одного из батальонов. В том же апреле 42 года он прислал родным ещё одно письмо, в котором писал:
«Дорогие родители! Недавно меня приняли в комсомол. Я очень рад, что принят в ряды комсомола, обещаю еще более упорно бороться против немецких оккупантов.
Я был в освобожденных от фашистов районах. Каких кошмаров они там натворили. Кровь стынет в жилах. Дома разбиты, все сгорело. Всюду только зола, да пепел, да кровь наших советских людей. Страдания нашего народа призывают нас на фронте и вас в тылу еще лучше работать для полного уничтожения немецкой сволочи».
Но летом 42-ого их дивизия, ведя жестокие оборонительные бои попала в окружение. И, чтобы не стать военнопленным, Борис вынужден был бежать, и вернулся к своим родным в уже оккупированный Краснодон.
В самые первые дни своего возвращения, Борис вообще не выходил из дому, и только теперь, когда дальнейшее бездействие сделалось уже совершенно невозможным, он увидев, что мама собралась идти за водой, сам взял у неё бидон, и, сопутствуемый наставлениями, быть осторожным, пошёл к колонке.
* * *
Вот что можно было бы рассказать о Борисе Главане.
Борис и поведал основные главы своей биографии Толику. А тот, выслушав его, сказал:
— Повезло тебе: всё-таки на фронте побывал, и этих гадов пострелять успел.
А Главан произнёс:
— А ведь я и здесь без дела сидеть не собираюсь…
— А что думаешь делать? — спросил Анатолий.
И тогда Борис приложил палец к своим губам, и прошипел:
— Тс-с-с.
— Да что же такое? — также насторожился Анатолий Попов.
— Идёт к нам кто-то.
Анатолий Попов оглянулся, и тут же глубоко вздохнул, вздрогнул и даже покраснел от смущения. Дело в том, что к ним быстро приближалась, зайдя через калитку с улицы, соседка Анатолия — девушка по имени Ульяна Громова.
На ней было длинное, светло-синее, с беленькими горошинками платье. Её гладко зачёсанные и собранные в толстую косу волосы, лежали на её плечах, ниспадая едва ли не до пояса.
Изящная, подобная сказочному видению, подошла она к ребятам, и сказала, обращаясь к Попову:
— Здравствуй, Толя.
— Здравствуй, Уля, — прошептал смущённо Попов.
