Офицер поглядел на небо, по которому плыли тёмно-сиреневые тучи, и заорал, что дождь вот-вот может начаться, а потом переводчик добавил:
— …а первые солдаты доблестной немецкой армии должны вселиться в здании бани уже сегодня.
Тогда мужичок смущённо пробормотал:
— То есть как это — сегодня? Ведь договор был только через три дня…
Это замечание привело немецкого офицера в такую ярость, что он начал багроветь; а со стороны казалось, что он не только багровеет, но ещё и раздувается. Так что Серёжка даже подумал: «Ну давай — лопни, что ли, от злобы своей!»
Но офицер не лопнул, а только извлёк из ноздрей своих протяжный шипящий звук, и рявкнул то, что было переведено так:
— Не умничать! Чтобы к сегодняшнему вечеру крыша в указанном помещении была завершена!
Затем офицер и переводчик сели в машину, и та, взметнув из-под задних колёс облака пыли, помчалась по дороге.
Стоявший возле бани мужичок закашлялся, и, убедившись что никого поблизости нет (Серёжку он конечно не заметил), выругался; затем он направился в здание бани, где, по-видимому, работали какие-то люди.
Ну а Серёжка отполз немного в сторону, и там уже поднялся в полный рост, и пошёл в степь, которая начиналась сразу за баней.
И тут раздался окрик:
— Эй, Серго!
Серёжка хорошо знал этот голос, и обернувшись, улыбнулся. Он несказанно был рад встречи с друзьями. К Серёжке приближались Володя Куликов, Леонид Дадышев и Степан Сафонов, который незадолго до оккупации вернулся из посёлка Краснодон в одноимённый город.
А окрикнул его Лёня Дадышев, с которым Серёжка, так же как и с остальными ребятами из этой компании безрезультатно пытался поступить в летную школу в Ворошиловграде.
Лёня Дадышев являл чертами своего лица ту стать и южную, темпераментную энергию, которая характерна для жителей Кавказа. И не даром — ведь отец Лёни по национальности был азербайджанец. Ну а при рождении его нарекли Али Ассалулла-Оглы. Правда, в Краснодоне его так иногда звали только мать да отец, а друзья говорили просто: «Лёня».
И Лёня обратился к Серёжке Тюленину со следующим вопросом:
— Куда направляешь?
— В степь…
— Так мы тоже в степь! — стремительно проговорил Лёня, и выкрикнул, меча из глаз молнии. — Собирать оружие! Чтобы бить этих гадов!
Володя Куликов оглянулся, и произнёс:
— Ты бы всё-таки потише. А то ведь и услышать могут.
— Ну и пусть слышат! — проговорил Лёня сурово.
На это Стёпа Сафонов заметил:
— Надо всё-таки соблюдать конспирацию. Ведь мы не в космосе…
