— Шаггон, прошу… — Я не могла смотреть на Даниэля. Голос словно пропал.
— Продолжай. Я жду. — Вампир снова резко меня ударил. Я дернулась и заорала. — Продолжить?
— Алекс больше скажет. — Даниэль посмотрел на меня. — Сколько сломал?
— Половину. Странно, что молчит. Обычно сразу говорят. — Вампир посмотрел на меня, как мясник на корову. — Будем искать Алекса. Девочка будет со мной. Даниэль, тебе лучше вернуться. Если хочешь, сделай массаж. А ты подумай. — Вампир как-то резко дернул рукой. Снова боль. Когда закончится? Даниэль подошёл ко мне и отвязал. Руки и ноги затекли. Я терпела. — Мария, тренировки по расписанию.
— Смерти моей хочешь. И так погано. Если бы нормально спросил, то с высокой долей вероятности сказала бы, а так.
— Ты свободна. Теперь говори. — Шаггон зло смотрел на меня.
— Прости, но нет. Моя гордость задета. А она важна для вампира. Не так ли?
— Хорошо. Посмотрим, что будешь говорить при виде Алекса. Особенно его смерти на твоих глазах.
— Не позволю. Алекс — мой друг. Лин и Мик тоже. Надеюсь, что другие не чувствуют боль.
— Даниэль, отнести её и перебинтуй. Она мне нужна завтра.
— Конечно. Иначе ты сам будешь продолжать её мучить.
— Отчего же? Я помогу тебе.
Даниэль нёс меня, словно хрустальную вазу. Я не могла двигаться совсем. Вампиры молча положили на кровать. Пока Даниэль проводил диагностику, Шаггон ходил за битами и мазями. Брат был совсем расстроен.
— Да не печалься. Все нормально. Жить буду. — Даниэль поднял на меня глаза. Столько боли! — Знаешь, а база мрачная, с огромными каменными стенами. Она похожа на клетку и целый мир за стенами одновременно. Все там строго. Архитекторы с синдромом максимализма приложили свои руки. Там есть и вампиры, на которых учатся котята. — Даниэль потрепал меня по плечу. — Ранор там был. Не понравилось ему там. Все занятия по расписанию. Есть зачеты и практика. Самое главное — борьба.
— Понятно, сестричка. А что с Миком. Как ты его встретила?
— Он тогда остался с нами вместо Алекса. Постоянно на вылазках. Лин и Мик всегда берутся за самые сложные задания. Сильные и бесшабашные. С ними всегда интересно. Так сказать нечего. Редко виделась с ними.
— Почему нельзя было это сказать раньше? — Шаггон вклинился в разговор. — Не было бы столько переломов.
— Шаггон, я же говорил, что малышка открывается при ласке. Иначе вилея не укротить. — Даниэль посмотрел на меня и начал гладить. Боли не было, только расслабление. — Видишь? Наносить мазь сам будешь?
