Главное, чтобы не зря стараться.
Не беспокойся, приятель, не пропадем.
Вас понял.
Они ехали по северному склону, и тень от горы давала прохладу. В каменистых лощинах росли вечнозеленые ясени, хурма, эвкалипты. С дерева перед ними вспорхнул ястреб и, описав несколько кругов в подступавших сумерках, снова сел. Тропа шла то вверх, то вниз, постоянно приходилось огибать скалы, и они посылали коней вперед по сланцевым уступам, сдавливая каблуками лошадиные бока.
Вскоре совсем стемнело, и они устроили привал в горах на каменистом выступе, покрытом песком. Ночью их разбудили звуки, которых они раньше не слышали ― где-то на юго-западе кто-то трижды провыл, потом снова наступила тишина.
Ты слышал, спросил Ролинс.
Еще бы!
Волк?
Похоже.
Джон Грейди лежал, завернувшись в одеяло, и смотрел на узкий серп месяца, зацепившийся за горный хребет. В сине-черном небе Плеяды устремлялись вверх, в ту самую всепоглощающую тьму, что правила миром, и тянули за собой и бриллиант Ориона, и ожерелье Кассиопеи. Плеяды двигались по фосфоресцирующему мраку, словно гигантский бредень. Джон Грейди лежал, слушал, как сопят его спутники, созерцая и дикую природу вокруг, и неведомые дали в себе самом.
Утро выдалось холодным. Когда они проснулись еще до зари, оказалось, что Блевинс уже встал, развел костер и сидит, съежившись, у огня в своей легкой одежонке. Джон Грейди выбрался из-под одеяла, надел сапоги, куртку и отправился посмотреть на незнакомые места, очертания которых проступали из предрассветной мглы.
Они допили остатки кофе, заев тортильями, в которых темнели полоски острого соуса.
Ну и куда теперь понесет нас судьба, спросил Джона Грейди Ролинс.
Не знаю. Как говорится, бог не выдаст, свинья не съест.
А твой партнер немного слинял с лица.
У него маловато бекона на костях.
Да и у тебя тоже.
Они смотрели, как прямо перед ними встает солнце. Кони, пасшиеся неподалеку, подняли головы и тоже уставились на светило. Ролинс, допив последние капли кофе и вытряхнув гущу, достал из кармана кисет.
Как ты думаешь, настанет когда-нибудь день, когда солнце не взойдет, спросил он.
Да. День Страшного суда.
Ну и когда, по-твоему, это случится?
Когда Он сочтет это необходимым.
Страшный суд, протянул Ролинс. И ты веришь во все это?
Не знаю… Наверное… А ты?..
Ролинс сунул в рот сигарету, закурил, отшвырнул спичку.
Не знаю… Может, верю…
Я сразу понял, что ты безбожник, подал голос Блевинс.
Ни черта ты не понял, огрызнулся Ролинс. И вообще сиди и помалкивай в тряпочку, глядишь, никто не поймет, какой ты остолоп.
