Иными словами, речь идет не о социализировании ребенка, но о его врастании в социальность через самовычленение из мира вещей (к которым, как мы уже говорили, относились до трех лет и люди) и обращение к миру людей, к социальным отношениям.
Но период между 3 и 7 годами составляет как раз то сложное для ребенка время, когда другие люди, осознанные как люди, но не как вещи, переходят из реестра объектов прежде «совершенно понятных» в реестр объектов абсолютно неизвестных, непредсказуемых. Ребенок впервые открывает для себя, что люди могут поступать в соответствии с какими-то своими устремлениями, отличными от его собственных. Другие люди оказываются для него «неизвестными», а потому пугающими. По всей видимости, именно это обстоятельство служит главным действующим фактором, который вынуждает ребенка отказываться от эгоцентрической речи, преобразовывать ее в речь внутреннюю, скрытую от посторонних глаз.
То, что он теперь говорит, его внешняя речь (новая, отличная от прежней эгоцентрической) направлена теперь не к объектам (каковыми прежде были для него люди), а собственно к людям, она становится социальной в полном смысле этого слова. Теперь его внешняя речь – есть обращение и ожидание, тогда как в структуре эгоцентрической речи было лишь проговаривание самого себя (своих действий) и своего отношения. Сочетание этих двух факторов – пугающая непредсказуемость другого человека и собственное ожидание желаемого им от другого человека поведения – создает ситуацию, в которой я-неотождествленные роли образуют основной репертуар социальных отношений ребенка. Ребенок, сам того не подозревая, начинает играть ту роль, которую, по его мнению, от него ожидают, играет продуманно (насколько это возможно) и целенаправленно, защищаясь, с одной стороны, и добиваясь желательного к себе отношения, с другой.
Согласно взглядам Л.С. Выготского, в процессе развития психических функций ребенка происходит переход эгоцентрической (внешней, но для себя) речи ребенка во внутреннюю, а также формирование внешней речи, но для других (что принципиально отличает ее от речи эгоцентрической). Там, где существует различие между тем, что ребенок говорит (думает) про себя (внутренняя речь), и тем, что он говорит (делает) в отношении других (внешняя речь), – рождается то, что можно назвать я-неотождествленными отношениями. Там же, где этого различия не существует, – формируются я-отождествленные роли. Понятно, что к такому, я-отождествленному, поведению ребенок приходит не сразу. На это требуется время – для того, чтобы согласовать данные его собственного поведенческого опыта и выработанных стереотипов поведения, что будет происходить уже на уровне социализации, который мы назвали этапом «социальной развертки».
