Вот какой Цмок у Анельки. И это понятно. Хлопам всегда хочется верить в то, будто есть у них всесильный и добрый защитник, вот они себе такого Цмока и выдумали. Я Анельке так всегда и говорил. Она тогда: а что паны? А паны, я ей так объяснял, паны, наоборот, верят в то, что есть у них на свете сильный, хитрый враг, не то что хлопы, и вот они с таким сильным врагом, Цмоком, и норовят силой помериться. Она тогда: а правда где? А правда, я ей говорил, в том, что Цмок — это редкое научное явление, иначе динозаврус. Ей такой ответ всегда не нравился, она на это говорила так: а если Цмока не было, кто же тогда нашу землю со дна моря поднял? Я говорил: Бог поднял, а кто же еще?! А она: не похоже на это, потому что, кабы нашу землю поднял Бог, так мы жили бы намного лучше, не хуже других. А я: и другие не лучше живут, я у других, ты же знаешь, бывал, и не остался же я там, а вот вернулся же! А Цмок — это не змей и никакой не хлопец, а динозаврус, такой зверь. Она тогда: а если это зверь, так почему ты тогда на него не охотишься? Боишься, что земля провалится? Я: ничего я не боюсь, и динозавруса тоже. Просто никто меня к нему не звал, а в чужих угодьях я без спросу не охотник. Вот я его и не трогаю.
Вот что я тогда Анельке говорил. А вот теперь Ярома мне пообещал, что отведет меня к его берлоге. А что! И пусть ведет! Интересно будет посмотреть!
Но это будет после. А поначалу, думал я тогда, нужно нам наехать на Сымонье и порубить там князя Федора и всех его панов. Вот то будет славное дело!
Однако еще прежде этого, ох, чуял я тогда, мне сперва та нищая старуха встретится. Да и пора бы уже было ей повстречаться! Вон уже как быстро темнеет! А ее все нет и нет, нет и нет. Вот уже и деревья все реже и реже пошли, значит, скоро будет опушка, а сразу за опушкой озеро, а на озере остров, а на том острове князь Федор со своими панами.
А где старуха, а?!
Вот что думал я тогда. И вот пока я все это думал, передумывал, уже совсем стемнело, а мы все никак не доедем. Пан князь Мартын шипит как змей, но в голос шуметь не решается. И то! Мы же ему не хлопы! И мы за ним не на добычу пошли, а единственно по своей панской ласке да по любви до потехи. Вот и гоним мы своих коней так, как мы того считаем нужным, по той пуще до того Сымонья. Ночь темная, луны еще не видно, на черном небе одни только звезды. Пора бы, говорим, быть маёнтку, сабли из ножен, говорим, уже сами собой так и лезут, так и лезут. Князь, где маёнток?!
