Так что, все это вполне естественно, и не нужно усматривать здесь никаких противоречий. И помогите же разобраться, тем кто видит здесь противоречие. Им еще никогда не приходилось таким образом вступать в контакт с человеком, которого бы они любили и за его силу и за то, что, несмотря на его силу и его истину, его тем не менее нужно оберегать, потому что он находится в постоянной опасности — в любую секунду мир может раздавить его.
И это не значит, что вы должны оберегать меня оружием — вполне достаточно одного вашего желания защищать меня.
Когда я сидел в первой тюрьме в Америке, судебный маршал сказал мне:
- Ну вы и задали нам хлопот! Похоже, весь мир считает своим долгом вас защищать! Нас теперь везде принимают за врагов. Нам звонят с угрозами,что,мол,если с вами что-нибудь стрясется, репутация Америки будет разбита. Нам только звонят с угрозами, а вам присылают цветы, вы получаете телеграммы и телефонные звонки в свою поддержку; журналисты осаждают тюрьму со всех сторон!
Поэтому они и меняли тюрьмы — пять тюрем за двенадцать дней. Это было совершенно излишне, потому что все тюрьмы были одинаковыми. Ради чего тогда было таскать меня по пяти тюрьмам? Они просто хотели скрыться от журналистов — от людей, которые раньше обо мне слыхом не слыхивали и которые теперь начинали знакомиться со мной, — потому что они незаконно, недемократично, без всякого повода и без ордера на арест хватать невинного человека. За все двенадцать дней в заключении я не видел ни одного человека,настроенного ко мне недоброжелательно. Даже преступники выступали в мою защиту. Меня оберегали везде, где бы я ни был. Мне говорили:
- Мы видели тебя по телевизору, Бхагван. Но ты не бойся этих псов — ты их одолеешь, потому что они не правы.
И судебный маршал сказал мне:
- Такого на моем веку еще не было... за твоей судьбой следят сотни тысяч человек по всей стране.
В конце концов, они додумались вот до чего: как-то глубокой ночью тайком ото всех они перевезли меня в другую тюрьму. Никто не знал,где я. Они сказали мне,что я должен расписаться в их бланке чужим именем, что я должен подписаться именем Дэвид Уошингтон.
Я сказал им:
- Это же противозаконно. Вы заставляете меня совершить преступление. Но зачем вам это? Просто чтобы никто не проведал, что я в это тюрьме, и тогда вы сможете сделать со мной что угодно... Вы сможете даже убить меня — я ведь никогда не был в этой тюрьме, — а вы потом просто заполните фальшивую справку об освобождении Дэвида Уошингтона.
